Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

И вот уже от постылой бесцельности немало славянских и западноевропейских голов мечтательно кружатся от совершенно им чуждой и не имеющей ничего общего с хвалёным европейским гуманизмом идеи всемирного халифата. Его провозвестники уже тут как тут, из каждой щели сулят очередное светлое будущее. Шариатские суды, публичные отсечения рук и голов, рабовладение, грамотность в пределах наставлений по стрелковому делу… Простой и ясный мир средневековья. Безо всяких постмодернистских изысков.

Люди не могут без альтернативы обыденщине. Особенно если эта альтернатива предлагает хоть какой-то общий смысл, а следовательно — обещает вернуть ставшему свободным уже до полного одиночества человеку братьев, ради которых сладостно и почётно и жить, и жертвовать собой.

И вот уже сама европейская цивилизация, бессильно ощущая, что пора бы что-то и самой предложить, пытается подать голос.

В качестве примера навскидку приведу, в общем-то, небольшую и незначительную статью В. Цаплина «Разумное, но не мыслящее», опубликованную в мартовском номере журнале «Полдень XXI век» за 2009 год. В разделе «Наши авторы», завершающем этот томик журнала, о В. Цаплине говорится: «Род. в 1941 в Москве. Окончил физический факультет МГУ. Работал в НИИ ядерной физики МГУ. С 1991 года живёт в США».

Цаплин сообщает нам, что, оказывается, люди поделены на тех, кто мыслит правильно, и на тех, кто мыслит неправильно. Мышление одних «объективно приводит к кризисному состоянию цивилизации и служит его обострению», а мышление других — «способно вывести цивилизацию из кризисного состояния и дать надежду на построение гармоничного человеческого общества».

А поэтому:

«В итоге появляются носители „разных мышлений“, образуя как бы разные популяции людей, которые при внешнем сходстве принципиально отличаются друг от друга. Что-то подобное кроманьонцам и неандертальцам, которые продолжительное время существовали одновременно, но относились к разным подвидам homo sapiens и враждовали друг с другом».

Правда, автор, почувствовав, куда его занесло, торопливо оговаривается:

«Это различие не становится, разумеется, наследуемым качеством мышления и поэтому не может стать даже в малейшей степени основанием или оправданием для дискриминации, расизма или геноцида (но надо признать, что, будучи отягощённым предрассудками и невежеством, именно это состояние и приводит реально к дискриминации, расизму и геноциду!), но в каждый данный момент это различие — объективный природный факт!»

Лекарство оказывается горше болезни. Оговорка эта лишь усиливает ощущение жути. Во-первых, из неё следует, что «в каждый данный момент» убогость мышления низшей расы всё же может служить оправданием геноцида. А во-вторых, она тут же подбрасывает ему и оправдание: ведь это будет не геноцид, а защита от геноцида, потому что к геноциду-то приводит как раз этот низший тип мышления! Знакомый зачин знакомой песни: мы никогда не нападаем первыми, но из соображений гуманизма и в целях уменьшения количества жертв наш справедливый ответный удар обязательно должен быть упреждающим…

Сосуществование людей с разными типами мышления автор аккуратно называет «состоянием интеллектуальной несовместимости».

«Разрешение всех существующих между людьми противоречий… зависит только от того, удастся ли людям найти и внедрить единую… форму мышления для жителей всей Земли, которая выше и названа полноценным мышлением».

Зачистка планеты от неполноценно мыслящих и внедрение единой формы мышления для всего человечества предлагается, таким образом, в качестве модели очередного светлого будущего.

Относить к неполноценно мыслящим автор, не вдаваясь в сложности, предлагает всех тех убогих, кто даже в современном интеллектуальном мире продолжает ощущать себя принадлежащими к какой-то нации или придерживаться какой-либо религии. Полноценное же мышление у него характеризуется «рациональной, связной, единой, адекватной физическому миру основой, непредвзятым анализом достоверных причин складывающихся ситуаций, рассмотрением явлений как звеньев в цепи рациональных причинно-следственных связей, критическим отношением к стереотипам мышления и поведения, способностью к глубокому абстрагированию, сложным ассоциативным связям…».

Другими словами, в качестве первого и абсолютно необходимого условия — полным разрывом с традицией.

Новый человек может быть создан только будучи с корнем и кровью вырван из своей культуры. Как у Платона, Мора, Кампанеллы…

Очередное преодоление человека по Ницше.

А если пересказать весь этот пир духа (в просторечии — пирдуха) попросту, боюсь, получим: уехал в Америку — стало быть, мыслишь полноценно. Непредвзято, адекватно физическому миру, с глубоким абстрагированием, критически к стереотипам… ну, и так далее.

Я взял эту незначительную, но характерную и как разе силу своей незначительности очень откровенную статью лишь в качестве примера. Подобные взгляды сейчас распространяются всё шире.

Вот, скажем, наделавшая много шума статья Роберта Купера, наставника бывшего премьера Великобритании Тони Блэра по вопросам внешней политики — «Почему нам всё ещё нужны империи?». В ней, в частности, говорится:

«Постмодернистский мир должен начать привыкать к двойному стандарту. Между собой мы должны оперировать на основе закона и открытого сотрудничества в области безопасности. Но имея дело со старомодно организованными государствами за пределами постмодернистского континента Европы, мы должны возвращаться к более жёстким методам, применявшимся в более раннюю эпоху — силе, упреждающему удару, обману, — всему тому, что необходимо во взаимоотношениях с теми, кто всё ещё живёт в мире XIX века. В своей среде мы должны придерживаться Закона, но когда нам приходится действовать в джунглях, мы должны использовать законы джунглей. …Вызов, брошенный досовременным миром государств-неудачников, является для нас новым. Досовременный мир есть мир, в котором потерпевшие крах государства лишились законного права на использование силы или монополии на неё; часто они лишились и того, и другого. …Самый логичный способ иметь дело с хаосом — и этот способ неоднократно применялся в прошлом — это колониализм. Но он неприемлем для постмодернистских государств. Империя и империализм — это слова, которые превратились в нечто вроде ругательства, и ни одна колониальная держава не согласится пойти на это, хотя возможность — и даже, пожалуй, необходимость — для колонизации присутствует сегодня ничуть не меньше, чем это было в XIX столетии. ‹…› То, что нам нужно — это новый вид империализма, который сочетается с правами человека и с космополитическими ценностям и»…