Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

Всё бы ничего, но мир не беспределен. Если его так вот преобразовывать, можно в конце концов остаться вообще без него.

Единственная цивилизация, которая всерьёз грозит исчерпать ресурсную базу мира — это евроатлантическая цивилизация и те, кого она втянула в свою игру.

Но она и не втягивать не может! Её существованию грозят не столько географические, геологические и экологические ограничения, сколько экономические.

Стабильность этой цивилизации зависит от её способности без конца придумывать и навязывать новые виды товаров и услуг. Расширять сбыт, увеличивать потребление. Меньше покупают — безработица — социальная нестабильность — вот вам и красные флаги, как встарь. Переработка мира в сырьё и людей в потребителей должна нарастать день ото дня. Стоит этому процессу запнуться, цивилизация загремит в тартары.

Отсюда её нескончаемая экспансия. Только экспансия продлевает ей жизнь. Расширение рынков, увеличение числа потребителей, расширение товарного спектра… Ещё вчера, скажем, суицид товаром не был, а теперь, с узаконением эвтаназии, он товаром стал. Ибо услуги эвтанаторов (по-простому — убийц, а по-нашему, по-русски, и вообще — душегубов) надлежит оплачивать, верно?

Но если в мире в какой-то момент уже не останется не захваченных этой цивилизацией областей, стало быть, она загремит в тартарары, именно когда станет господствующей. И тогда она всех утянет за собой. Ведь даже сейчас, если сформулировать попросту, мир перевалил за грань гротеска: благополучие и стабильность чуть ли не всех стран на планете, и Америки с Европой — в первую очередь, зависят от того, растёт ли в той же Америке потребление или не растёт. Даже не производство — эту стадию мир давно прошёл. Потребление! Не жрут в США всё обильней и причудливей — мировой кризис. Опять подналегли с аппетитом — готово дело: рост числа рабочих мест, рост мирового ВВП.

Парадокс в том, что евро-атлантическая цивилизация, давно пройдя этап естественно-психологического навязывания себя миру, вынуждена вновь навязывать себя уже по новым, экономическим причинам. Только чтобы взвинчивать потребление. А для этого первым делом вновь нарочито упрощает Вселенную и тщится превратить избирателей, малость поумневших и слегка заразившихся совестью несколько десятилетий назад, обратно в средневековых подданных, для которых мир чёрно-белый. Плохие парни (чужие) и хорошие парни (свои).

Объявив свои ценности и приоритеты универсальными и общечеловеческими, эта цивилизация одним махом сама себя оставила в культурном одиночестве.

И сразу столкнулась с превращением собственных малозначительных особенностей в буйные мании. Своих невинных причуд — в агрессивную нормативность. Вроде бы безобидное само по себе, это превращение порождает взрывоопасную смесь, когда накладывается на одну из основных парадигм европейской цивилизации — культ свободы.

Спокон веку так сложилось, что западная культура представляет себе социальный прогресс как нарастание количества свобод. Если вчера что-то было нельзя, а сегодня это стало можно, стало быть — мы развиваемся, идём в правильном направлении.

Но усложнение социально-экономической реальности приводит к тому, что на самом деле зависимость человека от общества растёт. Каждому нужны водопровод и канализация, банкоматы и аптеки, бензоколонки и Wi-Fi, пособия и кредиты, гаджеты и виджеты, и новые потребности порождаются чуть ли не каждый день, и всё это должно бесперебойно работать где-то далеко вне индивидуума; без этого современный человек, несмотря ни на какую демократию, не ступит и шагу. И самое смешное — всё это требует оплаты; не таланта, не трудолюбия, не способности собрать хворост и разжечь печь, слепить пельмени, выследить зверя или спасти друга, но всего лишь способности вовремя заплатить всё равно как добытыми деньгами. Со всеми своими правом голоса и правом на адвоката, свободой слова, вероисповеданий и собраний человек посажен на необходимость иметь деньга, точно на кол.

Поэтому теперь прогресс приходится имитировать.

Сменившая относительно недавнюю сексуальную революцию происходящая на наших глазах революция гомосексуальная является очередным этапом имитации социального прогресса. Свобод становится больше — стало быть, всё в порядке, мы прогрессируем.

Но она же есть следствие осознания экономикой того, что нежизнеспособная физиология, нуждаясь в куда большем числе искусственных подпорок, порождает куда больше рабочих мест и существенно пришпоривает оборот финансов. Для начала — в сфере медицины и юриспруденции.

В угоду экономике и идеологии святая свобода, за которую Европа веками честно проливала кровь на баррикадах, на наших глазах превращается в свободу культивирования дорогостоящих извращений и маргинализации жизнеспособной (а потому самодостаточной, значит, сравнительно аскетичной и, стало быть, по меркам консьюмеризма — плохо работающей на экономический рост) физиологической, психологической и этической нормы. Сами за себя говорят легализация педофилии как одной из равноправных сексуальных ориентаций, а детской эвтаназии — как истинного гуманизма. Влекомые в очередное светлое будущее народы и ахнуть не успеют, как и копрофагия, глядишь, станет всего лишь одним из прогрессивных кулинарных направлений. И уж рекламная пропаганда из кожи вон вылезет, а сделает это направление прибыльным, так что не заглянуть в кафе Las Vegas Poop или драгзнайт-клаб «Какашечка» будет считаться явным признаком ксенофобии, дискриминации и тоталитарного сознания. Ни разу не откушавший там мракобес быстро окажется нерукопожатым, потому что права человека — это святое… Раньше или позже развивающийся рынок заставит сбыться незабвенное «Кто сдаёт продукт вторичный — тот сексуется отлично»; только, как и многие иные мерзости, придуманные фантастами в пылу борьбы с тоталитаризмом, сбыться благодаря не поругаемому социализму, а, увы, восхваляемому капитализму…

(Дополнение от 22.12.2016: Первая версия этой статьи была написана весной 2013 года, и я был уверен, что описываю здесь мрачноватый и гротескный, однако всё ж таки более или менее долгосрочный прогноз, который. Бог даст, не сбудется. Однако, как любили говорить в СССР, жизнь обгоняет любую фантазию. Я опять, увы, как в воду глядел. Первый шаг, оказывается, уже сделан. И в США, и у нас одно за другим открываются кафе, где вместо стульев-унитазы, посуда тоже имеет вид маленьких унитазиков и ночных уток, стены увешаны как бы весёлыми картинками с изображением испражняющихся людишек и зверушек, а блюда оформлены под дерьмо. Вот, например, из рекламы арбатской забегаловки «Crazy toilet»: «4. Может, супчику? В это время на заднем плане диснеевский Винни Пух с аппетитам поедает из унитаза что-то похожее на шоколад …6. Ваза в виде перевёрнутого писсуара. (Фото Sergei Karpukhin \ Reuters» Или: «На днях первое такое кафе открылось в Южной Калифорнии, сообщает Daily News. …Главные блюда кафе — волшебный рис карри, говяжий суп и десерты, включая мороженое, которое, если следовать оригинальной традиции, должно быть похоже на фигурную фекалию». А вал детских книжек под названиями типа «Приключения какашки»? А появление в соцсетях видеосюжетов с поеданием владельцами собачек собранного после прогулок собачьего дерьма, публикуемых в расчёте на лайки и действительно получающих их? Процесс пошёл…).