Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

Всё это я к тому, что даже в условиях нынешнего глобального противостояния совершенно не стоит, как делают некоторые, ожидать заключения формального военного союза между Россией и Китаем. И это хорошо. И это просто ничего не значит. Существуют материи поважней и цементы попрочней, чем написанные на бумаге союзы.

Мы с Китаем цивилизационно отнюдь не братья, но мировая история навязала нам совершенно одинаковые роли в драме глобальной толкотни.

И Китай, и Россия уже попробовали на вкус результаты своих совершенно искренних попыток вписаться в мировой экономический расклад на общих основаниях, то есть на правах младших, догоняющих партнёров и при соблюдении всех уже сложившихся законов капитализма, выпестованных европейскими законодателями. Мы — в начале двадцатого века, особенно после Февральской революции, а для самых тупых (их, увы, оказалось непозволительно много) урок был повторён в лихих девяностых. Китай — после падения империи, в двадцатых-тридцатых годах прошлого столетия: региональные лидеры растащили страну на практически независимые анклавы, экономика ссохлась до размера кормушки компрадоров, коррупция зашкаливала, армия утратила боеспособность при всей её фантастической численности…. Что-то напоминает, правда?

Для малых и тем более для искусственно созданных стран превращение в бесправную периферийную обслугу мирового капиталистического Центра — это не великая беда. Это всего лишь картонный суверенитет (но настоящего-то и не было никогда, поэтому не больно), разрушение собственной промышленности (но она и всегда-то не блистала, поэтому не жалко), подмена национальной идентичности этнографической истерикой («День вышиванки» и пр.) и необратимая убыль населения. Зато всё это при полной государственной безответственности, столь сладкой для тех, кто из грязи в князи, и при относительном бытовом благополучии; и зачем помнить, что оно целиком зависит от внешних факторов.

А вот для крупных стран с крупной судьбой это превращение — полная катастрофа: утрата веками созидаемой и выстраданной самостоятельности, обессмысливание жизни и как следствие- биологическое вырождение, территориальный распад, деградация культуры (а территория и культура были, да ещё какие, — поэтому больно), разрушение громадных самостоятельных экономик (которых, при их поразительных достижениях, нестерпимо жалко)…

Некоторым это кажется необъяснимым, некоторые объясняют это тупостью быдла, но факт остаётся фактом: почему-то в крупных странах АБСОЛЮТНОЕ БОЛЬШИНСТВО народа такого для себя не хочет.

Однако подавить губительные последствия врастания в мировое хозяйство можно только способами внеэкономическими, а стало быть, не вписывающимися в классический капитализм и потому в современной терминологии — недемократическими и нарушающими права человека.

И Россия, и Китай поначалу попытались защититься от превращения в вымирающую и разграбляемую окраину глобальной экономики коммунизмом. Не скажу, что лекарство оказалось горше болезни — территориальную целостность обеих стран коммунизм сумел сохранить, и благодаря ему же были созданы основы современной промышленности, науки, здравоохранения, образования… И всё же что-то с коммунизмом оказалось не то.

Хотя, собственно, Китай от него и не отказывался — просто разрешил членам компартии становиться миллионерами. Могу себе представить, какая это феерия, какое несказанное блаженство — закатить миллионеру строгача по партийной линии, да с занесением… Ничего, будет лучше за своими миллионами приглядывать и в дело их пускать пооборотистей.

Ну, а у нас место опозоренною всепобеждающего учения заняло одно лишь глубокомысленное «Борис, ты прав». И потому от коммунизма мы только кровавую корку попробовали, а до вкусного питательного мякиша добраться толком так и не успели. Теперь можно сколько угодно долдонить, что мякишем там и вообще не пахло; доказать или опровергнуть это уже нельзя.

Однако сейчас, когда капитализм считается единственно возможным дееспособным экономическим укладом, и Россия, и Китай именно капиталистическую конкурентоспособность, именно капиталистическую самостоятельность могут обеспечить себе только некапиталистическими методами.

Это кажется парадоксальным, но именно так и есть: если пустить наши страны в свободную куплю-продажу, на тот самый рынок, который «всё расставит по своим местам», от них, от Родин наших, ничего не останется. Ни промышленности, ни природных богатств, ни образования. Ни даже территории, земли. Зачем, дескать, всё это? Паши себе на заокеанского дядю и будь доволен: бытовой комфорт какой-никакой тебе в обмен перепадёт (если в гражданскую войну при дроблении земель не свалитесь, а если свалитесь, заокеанский дядя, ясен перец, не виноват). Отпахал на мировой подсобке положенное количество часов вдень, а потом плейер в уши, Angry Birds в глаза, «Виагра» с пивом в рот — и какое тебе дело до совсем недавнего великого прошлого и упущенного навеки великого будущего? А если ты от рождения прям ну уж очень умный — так тебе вообще тут не место: Гарвард ждёт. Родным ты там всё равно никогда не станешь и до самой смерти будешь ловить на себе взгляды типа «надо же, русский, а знает, что дважды два — четыре»; но, кроме как там, тебе всё равно нигде не реализоваться.

Однако ведь внеэкономические методы защиты — это совсем не только, скажем, государственное регулирование. Собственно, и само государственное регулирование в руках людей, для которых купля-продажа есть предел мечтаний, становится тоже частным предпринимательством, да ещё и в самом гадком, самом подлом его изводе.

Именно Россия и именно Китай столкнулись сейчас с настоятельнейшей необходимостью вдохнуть новую жизнь во все свои традиционные духовные ценности, которые можно противопоставить простой модерновой истине, согласно которой всё на свете продаётся и покупается. Если этого не сделать, никакое государственное регулирование не заработает, никакие госкомпании не станут эффективными и никакая отечественная наука и технология никому не будет нужна.

Поразительно, но все эти передовые вещи находятся в наших странах в прямой зависимости от того, что принято считать архаикой: от докапиталистических ценностей культуры, от нематериальных, бескорыстных мотиваций, которые могли бы хоть как-то блокировать мотив прямой и бескомпромиссной наживы. Если личный успех и личное материальное обогащение для тебя являются высшей ценностью, то ты на любом посту будешь стараться сделать поменьше, а урвать побольше — будь ты учёный, то с науки, будь ты чиновник, то со страны. И в России, и в Китае мощный самостоятельный и самодостаточный капитализм получается строить только за счёт того, что в наших странах осталось некапиталистического. Смешно, правда? Потом, конечно, когда механизмы уже заработали, когда большие деньги закрутились и большие заводы задымили, капитализм начинает лечить сам себя — но ведь разворовать можно сколько угодно, если тебе плевать на всё, кроме своей мошны. Уж мы-то это знаем.