Сергей Буркин - Что случилось с Россией

И все же, многим ли советским людям за все годы Застоя случалось прочесть хоть одну «самиздатовскую» или «тамиздатовскую» книгу? Материальные возможности для пропаганды у диссидентов и у тоталитарного режима были просто несопоставимы. В массе почти трехсотмиллионного квази-советского народа диссиденты были лишь каплей... нет, не в море, а скорее - в стоячем болоте.

Но заметное снижение жизненного уровня народа к концу Застойной эпохи, явный распад многолетнего, привычного образа жизни начали постепенно пробуждать инертную массу «совков». Начальствующее сословие же, несмотря на медленную, но неизбежную эволюцию рабочего класса к прозрению, продолжало благодушествовать, развлекаясь самонаграждениями и самопоздравлениями, ничуть не озабоченное тем, что, являясь гибридным порождением сталинского тоталитарного режима и им же введенного полуфеодального общественного строя, это сословие - реликт прошлых эпох - явно зажилось на этом свете.

11 .

Оберегая свой «личный покой», подавляющее большинство представителей начальствующего сословия не стремились к приобретению и накоплению капиталов - зачем тревожить себя, когда доступная для них государственная кормушка вечно не оскудеет? Хотя, в ходе функционирования административно-командной системы управления, на каждом шагу можно было найти повод для взятки, типичный средний представитель начальствующего сословия взяточником не был, - не вследствие личной порядочности (понятие, карьеристу чуждое), а в силу крайней осторожности. (Имеется в виду собственно русская Россия: в национальных республиках - свои «традиции»).

Широко практиковались лишь дорогие, но приуроченные к «юбилеям», подарки (сам Брежнев их любил - особенно шикарные иностранные автомобили), парадные банкеты, служебно-ненужные командировки (из провинции - в столицу, из столицы - за границу) и т.п. блага - хоть и на самой грани подкупа, но все же, на всякий случай не переступая ее. А грань эта без зазрения совести фиксировалась ведомственными инструкциями, ограничивавшими, но в принципе тем самым принятие подарков санкционировавшими. (Никто не вспоминал, что еще Платон требовал смертной казни для должностных лиц, принимающих подарки). В атмосфере всеобщего всепрощения и попустительства не влекли за собою серьезной ответственности и нарушения «подарочных» инструкций, хотя изредка отдельного нарушителя могли - народу напоказ и для устрашения его коллег - сделать козлом отпущения (как, например, Владимира Сушкова - бывшего заместителя министра внешней торговли СССР). Ограничен лимит на подарки, ограничен круг их получателей, еще ограниченнее круг получателей, осмеливавшихся существенно превышать лимит - нет, это еще не капитал!

И все же некоторые «накопления» у начальствующего сословия стали откладываться. Мелкие валютные нарушения при заграничных командировках, мелкая контрабанда со сбытом в узком кругу знакомых - это все пустяки. Главное - начальствующее сословие устанавливало само себе такие оклады «зряплаты», которые было трудно потратить в условиях, когда значительная часть материальных потребностей этого сословия удовлетворялась бесплатно или по льготным ценам за счет общественных фондов потребления. Вот почему у всего начальствующего сословия (а не только у работавших с заграницей) за десятилетия доступа к государственной кормушке накопились излишние денежные средства, которые, если дать им соответствующее применение, могли бы проявить себя как капитал. Так в квази-советской стране зародилась бюрократическая буржуазия, - когда некоторые (очень немногие!) представители начальствующего сословия с большой осторожностью через подставных лиц стали выступать со своим капиталом на «черном рынке».

С середины 60-х годов этот «процесс пошел», но очень медленно. История зарождения бюрократической буржуазии в СССР - это сначала просто цепь отдельных обособленных экономико-криминальных скандалов, вроде «дела» рыбного министерства. Судя по действиям «героев» подобных скандалов, бюрократическая буржуазия свои, сложившиеся в капитал, накопления, происшедшие от льгот и привилегий, старалась, пользуясь служебным положением, вывезти за границу, но не с целью выгодного вложения капитала, а для надежности его укрытия.

В некоторых очень слабо развитых странах в условиях господства иностранных монополий и почти полного отсутствия национального капитала, бюрократическая буржуазия иногда выступает, как передовой отряд последнего, отличается высокой степенью активности и даже особой дерзостью. В нашей стране бюрократическая буржуазия и зарождалась как бы нехотя, и, унаследовав многие качества начальствующего сословия, действовала вяло, нерешительно. Но на этом этапе развития неокапитализма в СССР ее историческое значение было в другом: она показала дорогу, продемонстрировала осуществимость обогащения для отдельного дельца и возможность безнаказанного, хотя и формально запрещенного, капиталистического предпринимательства в эпоху Застоя и создала моральный климат, способствовавший прорастанию капиталистических отношений в феодализированной стране «развитого» квази-социализма. Правда, ведущую роль в этом процессе очень скоро перехватили другие силы, развернувшиеся в широких масштабах; бюрократическая же буржуазия вновь начнет играть активную самостоятельную роль в России в другую эпоху, а именно - в наши дни.

Эпоха Застоя затянулась. За это время из недр начальствующего сословия стали выходить новые поколения с другими жизненными установками, с другой идеологией (если можно считать идеологией примитивное, бездумное преклонение перед буржуазной заграницей и рабское копирование западного образца). Эти молодые поколения - «дети номенклатуры», с детства упивавшиеся восторженными рассказами родителей об их заграничных командировках, и преклонявшиеся перед образом жизни и общественным строем, господствующим «там, за бугром». Они только и ждали момента, когда многотысячные «трудовые сбережения»их партийных родителей перейдут по наследству в их руки. И как только этот, «скорбный для партии», момент наступал, - еще один новый молодой бизнесмен немедленно устремлялся на «черный рынок».

Нет, эти «молодые шакалы» на «черном рынке» погоды не делали. Ничему не желая серьезно учиться, даже бизнесу, такой доморощенный бизнесмен на каждой сделке нес одни убытки и, после нескольких неудачных спекулятивных операций, вполне закономерно окончательно прогорал. Но именно деньгами детей начальствующего сословия и был унавожен «черный рынок»; именно их деньги аккумулировали и ими оперировали настоящие - хотя и подпольные - коммерсанты. А прогоревшие «молодые шакалы», которых «черный рынок» продолжал неудержимо притягивать, оставались при «акулах черного рынка» в качестве «шестерок», а также мелкими «фарцовщиками» и т.п.