Сергей Буркин - Что случилось с Россией

Определенно пережиточным является заниженный уровень материальных потребностей - согласие и умение довольствоваться малым, самым необходимым, при отсутствии зависти к чужой собственности. Вот это и позволяет каждому представителю начальствующего сословия, назначенному (или фиктивно выбранному) руководителем сельскохозяйственного предприятия (как бы его ни переименовали) первым делом строить для себя шикарный особняк, - когда колхозные фермы разваливаются...

Б. Фермеры.

Несмотря на все усилия «демократов», фермеры в России остаются ничтожнейшей по численности прослойкой населения. Не прослеживается ни малейшей связи сегодняшних фермеров даже с самыми последними, самыми упрямыми крестьянами-единоличниками - их полностью сжила со свету квази-советская власть еще в послевоенные годы. Нельзя также считать зародышами фермерской прослойки владельцев так называемых подсобных хозяйств, ведущихся на основе ручного труда на парцеллах - для этих мельчайших «хозяев» основными являются, как правило, другие источники дохода. Таким образом, фермерская прослойка, на русской земле насаждается правительствами демократов искусственно, по западным образцам.

Однако в условиях современного рыночного хозяйства могут быть рентабельными фермы только крупные, с высоким уровнем механизации; для строительства подобной фермы ее основатель должен иметь значительный первоначальный капитал, которому в современной русской деревне взяться неоткуда. По догмам буржуазной политологии, прочным может быть лишь такое государство (буржуазное), фундаментом которого является класс зажиточных земельных собственников; поэтому все «демократические» правительства оказывают всевозможную помощь и поддержку, предоставляют кредиты и льготы фермерам, а также желающим стать фермерами. Этим зачастую пользуются типичные аферисты, стремящиеся просто получить государственные кредиты, а потом незаметно «слинять». «Демократическую» администрацию такие потери, как и вся «прихватизация», мало волнуют: капиталы, уходящие «налево», остаются в своем же, буржуазном классе, пускаются в оборот...

Большая, честная часть фермеров в условиях недомеханизации и бездорожья занята трудом, порою более тяжелым, чем в колхозе: на исключающую ручной труд, комплексную механизацию производства никаких ссуд и кредитов фермеру не хватает, а на участках немеханизированных он вынужден надрываться в одиночку. В особенно сложном положении - фермеры тех регионов, где среди администрации все еще преобладает начальствующее сословие, которое открыто стремятся фермеров выжить; соседи-колхозники на них тоже смотрят косо, грозят пустить «красного петуха». Травлю выдерживает лишь тот, кто пошел в фермеры на идейной основе («Возродить Нечерноземье!» и т.п. ).

Служащие

А. Мелкие служащие.

После Октябрьской революции большевики осуществили заранее запланированный «слом буржуазной государственной машины»; все чиновники, т.е. государственные служащие, прежних органов управления потеряли работу. Частные, промышленные и др. предприятия были национализированы, их служащие стали «совслужащими». Естественно, не всем это понравилось, многие ушли к белым, чем усугубили недоверие большевиков к оставшимся; но большинство, оставшееся в Советской России, не могло прожить без продовольственного пайка и вновь пошло служить - теперь уже советской власти. А рабочие, рабочими же выбранные в советы всех уровней, порою оказывались совершенно малограмотными и все вопросы решали, руководствуясь «классовым чутьем». Большевики широко использовали старую интеллигенцию на производстве (ИТР), в науке и технике, в здравоохранении, просвещении и культуре, - повсюду, кроме органов управления. Когда же старые профессора в старых вузах обучили новую - (рабоче-крестьянскую, по происхождению) интеллигенцию - старая была в годы Большого Террора почти полностью сталинистами уничтожена.

Вся эта интеллигенция - и старая (кроме «незаменимых специалистов»), и новая, а также неинтеллигентные прослойки служащих - например, младший обслуживающий персонал - первые два десятка лет советской власти получали зарплату, более низкую, чем рабочий класс, числившийся правящим. Ленин в свое время требовал, чтобы ни один «начальник» не получал жалование, большее, чем средняя зарплата квалифицированного рабочего. В эти годы прослойка служащих выполняла необходимую социальную функцию за весьма скромное вознаграждение.

Но по мере усложнения управленческих задач из всей прослойки служащих стала выделяться своеобразная категория служащих-управленцев, ведавших учетом руководящих кадров и распределением материальных благ. Эта категория управленцев-распределителей материальных благ, в которую входили также все отраслевые и региональные руководители, при первой же возможности постаралась улучшить свое собственное материальное положение. В дальнейшем эта категория управленцев, научившись регулярно перераспределять в свою пользу общественные фонды потребления и получив в народе прозвище «номенклатура», превратилась фактически в эксплуататорский класс

Вся остальная, гораздо большая часть служащих осталась на своей низкооплачиваемой работе. Несмотря на бесчисленные директивы всевозможных начальств о «сокращении штатов», до самой Августовской революции 1991 года численность служащих непрерывно росла; с последних предвоенных лет до начала Перестройки число служащих в СССР возросло почти в 4 раза. Этот рост прервали лишь экономические реформы последних лет, еще более понизившие жизненный уровень служащих.

По наблюдениям социологов, на предприятиях сферы соцкультбыта в трудовых коллективах преобладают женщины; но руководителями подобных женских коллективов начальство часто предпочитает назначать мужчин, которые становятся в своих коллективах непререкаемыми авторитетами во всем, тем более - в политике; а поскольку среди руководителей учреждений и организаций все еще много квази-коммунистов, за них же голосуют на выборах почти все женские коллективы, особенно в сфере соцкультбыта. Мужские же коллективы из указанной сферы, в которых преобладает ручной низкооплачиваемый труд, поддерживают обычно квази-патриотов.

Б. Начальствующее сословие.

Категория управленческой элиты, ведавшая распределением материальных благ, постепенно обособилась от всей остальной прослойки служащих в связи с тем, что последняя в 20-х - 30-х годах имела весьма низкий уровень жизни, с которым - сама определяя его для других - для себя смириться не хотела, и стремилась (сначала - хоть немного) повысить свое благосостояние. Защитить ленинские порядки, воспрепятствовать обособлению управленческой элиты по уровню жизни от остальных «совслужащих» к концу 30-х годов было уже некому: лучшая часть народа - и в том числе все настоящие коммунисты - были уничтожены Сталиным в годы Большого Террора. После этого управленческая элита, получившая в народе прозвище «номенклатура», выполняя функцию распределения материальных благ, получила возможность год от года выделять для себя все большую долю производимого обществом продукта и присваивать ее через посредство общественных фондов потребления, превратив эти фонды в значительной мере в кормушку для «номенклатуры». Таким путем последняя стала присваивать производимый квази-советским обществом прибавочный продукт и, тем самым, превратилась в эксплуататорский класс.