Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Цель настоящей работы — сорвать розовый флер с этой лживой идиллической картины. Интеллигенции ничем хорошим нельзя помянуть Ленина. Он не любил ее никогда. Интеллигенции, такой, какой ее устроили природа и общество, не было места в ленинском социалистическом раю. Соответственно, интеллигенции ни к чему обольщаться ни Лениным, ни социализмом. "Была без радости любовь, разлука будет без печали".

Часто приходится слышать, что-де Ленин в своих писаниях не менее противоречив, чем Библия: у него-де можно по любой теме встретить аргументы и "за", и "против".

Нет. Не по любой.

По теме интеллигенции вы встретите у Ленина только одно и всегда одно: недоверие, непонимание, нелюбовь. Иного ему было не дано. Об этом свидельствуют все его серьезные выступления: от первых до последних. Что еще важнее, об этом свидетельствует практика Ленина и ленинистов. Антиинтеллектуализм — мощная, живучая традиция нашей общественной жизни. Среди истоков этого явления — отношение к интеллигенции, выработанное Лениным и его последователями. Даже создав новую и весьма многочисленную, "свою", "социалистическую" интеллигенцию, они продолжали ее третировать, эксплуатировать, не доверять, отталкивать от источников благ и власти.

Перед вами выдержки из сочинений Ленина, подобранные в хронологическом порядке с максимальной полнотой и минимальным комментарием.

Судите сами.

УЖЕ В 1894 г. в первой серьезной статье "Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?" Ленин взялся за центральную, как он был убежден, проблему в отношении интеллигенции: проблему ее классовой принадлежности, классовой природы. Это было для него архиважно именно потому, что надлежало определить роль и место интеллигенции в предстоящей революционной борьбе: можно ли на нее опереться? Ленин применил своеобразный критерий классовой природы: кто платит интеллигенции деньги, тому классу она и принадлежит. Социальное происхождение при этом не бралось во внимание. Он писал: "Неужели можно отрицать, что российские университеты и иные учебные заведения производят каждогодно такую «интеллигенцию» (??), которая ищет только того, кто ее прокормит? Неужели можно отрицать, что средства, необходимые для содержания этой «интеллигенции», имеются в настоящее время в России только у буржуазного меньшинства? Неужели буржуазная интеллигенция в России исчезнет оттого, что «друзья народа» скажут, что она «могла бы» служить не буржуазии? Да, «могла бы», если бы не была буржуазной" [85]. Это, одно из первых сохранившихся ленинских суждений об интеллигенции необычайно существенно, оно определило все дальнейшее развитие темы. Объявление интеллигенции в целом "буржуазной", на чем Ленин всегда потом настаивал, помогло ему сделать радикальный вывод уже тогда, на ранней стадии развития рабочего движения: "Задача сводится к содействию организации пролетариата, когда, следовательно, роль «интеллигенции» сводится к тому, чтобы сделать ненужными особых, интеллигентных руководителей" [86].

Принцип недоверия к интеллигенции, сложившийся у него в юности, Ленин соблюдал затем всю жизнь. Порой приходится слышать, что верхушка-де большевиков была необыкновенно интеллигентной. Это, конечно, неправда: почти вся серьезная интеллигенция была, как правило, кадетской или околокадетской. Ленин предпочитал подбирать руководящих сотрудников попроще, особенно любил выходцев из рабочих. Даже в последних письмах товарищам, носящих характер завещания, он предлагал ввести в ЦК сто человек именно рабочего класса. Как мы видели, подобная установка была выработана им в первой же серьезной работе. И в дальнейшем, на протяжении 1890-х и 1900-х гг., Ленин не раз обращался к теме интеллигенции, всякий раз по-новому аргументируя и подчеркивая ее буржуазность. Вот несколько примеров.

В статье "Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве" (1894) он как стратег отмечает, что автор "ловит, так сказать, народников на слове": "Вы говорите, что на «иные пути» должна направить Россию интеллигенция — вы не понимаете, что, не примыкая к классу, она есть нуль". Далее в той же статье он приходит к знакомым выводам: "Русская передовая, либеральная, «демократическая» интеллигенция была интеллигенцией буржуазной. «Бессословность» нимало не исключает классового происхождения идей интеллигенции". На этот раз Ленин дает этим тезисам иное обоснование: он анализирует народническую программу и приходит к выводу о ее "мелкобуржуазном характере". А поскольку, по мнению Ленина, интеллигенция в целом делилась на народников и либералов (этих как бы уже штатных слуг крупной буржуазии), то, следовательно, как ни крути, а получалось, что русская "бессословная интеллигенция" представляет из себя "реальную общественную силу" лишь постольку, поскольку "она заступает общебуржуазные интересы" [87].

Примерно через полгода после выхода этой статьи, осенью 1895 г., Лениным был создан "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". Практическая деятельность "Союза" несколько откорректировала представления Ленина об интеллигенции: ведь именно она активно распространяла марксистское учение в рабочих массах, жертвуя при этом карьерой, а часто и свободой. Как было совместить этот реальный и нередкий факт с убеждением в буржуазности интеллигенции? Неустраненным оставалось теоретическое противоречие: почему и зачем интеллигенция, будучи буржуазной, участвует в революционной борьбе плечом к плечу с пролетариатом.

Первая неудачная попытка объяснить это противоречие относится к 1897 г., когда на "Союз борьбы" обрушились репрессии, и Ленину пришлось констатировать факт самоотверженности интеллигенции: "Правительство точно собрало все свои силы, чтобы раздавить недавно зародившееся и проявившее себя с такой силой рабочее движение. Аресты, приняли необычайные размеры, тюрьмы переполнены. Хватают интеллигентов, мужчин и женщин, хватают и массами высылают рабочих". Но при всех обстоятельствах Ленин превыше всего ценил интересы дела, поэтому от констатации он перешел к призыву пополнить "временный недостаток в агентах и агитаторах. Именно такой недостаток ощущается теперь и заставляет нас обратиться с воззванием ко всем сознательным рабочим и ко всем интеллигентам, желающим отдать свои силы на службу революционному делу" [88]. Однако, обращаясь на практике к интеллигентам с революционным призывом, в теории Ленин не мог ни отказаться от раз навсегда вычисленной классовой природы интеллигенции, ни забыть прочих ее недостатков. Примерно в те же дни он писал: "Образованные люди, вообще «интеллигенция» не может не восставать против дикого полицейского гнета абсолютизма, травящего мысль и знание, но материальные интересы этой интеллигенции привязывают ее к абсолютизму, к буржуазии, заставляют ее быть непоследовательной, заключать компромиссы, продавать свой революционный и оппозиционный пыл за казенное жалованье или за участие в прибылях или дивидендах" [89].