Илья Василевский - Николай II

Судьба каждого из нас, ста пятидесяти миллионов “верноподданных”, наша жизнь, наша честь целиком зависили от доброй воли, от каприза Самодержца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского. Насморк Николая II, прыщик на носу Александры Федоровны - какими последствиями могло грозить это судьбам верноподданных, да и самой России.

Вот почему, наряду с прочими проявлениями деятельности венценосца, не может не казаться интересной и его литературная деятельность. Высочайшие надписи и резолюции, царские письма и речи - все это являет собой литературу, если и не весьма художественную, то, во всяком случае, очень содержательную. С этим автором считались. Он был влиятелен ничуть не меньше, чем Чехов или Леонид Андреев.

Стиль этого автора, раньше всего, чрезвычайно лаконичен. Надо писать так, “чтобы словам было тесно, а мыслям просторно”. Как сурово держится этого правила автор. “Прочел с удовольствием”, “Искренно всех благодарю”, “Ай-да молодец!”, “Надеюсь, повешены”, “Вот так - так”, “Неужели?”, “Скверное дело!” - вот любимые образцы художественной прозы этого писателя.

Не сказалось ли в этой любви к лаконизму влияние учителя и воспитателя Николая II К. П. Победоносцева? Этот “старый вампир” с торчащими ушами, болезненно не любил тратить лишних слов. Когда, в свое время, он тонул в Севастополе, и его вытащил из воды и спас от смерти известный гипнотизер Осип Фельдман (бедному Фельдману долго не могли простить этой ошибки. “Не всегда надо тащить из воды то, что в ней плавает”, - писал А. В. Амфитеатров), К. П. Победоносцев, в беседе со своим спасителем, побил все рекорды лаконизма. Даже Леонид при Фермопилах не мог бы показать такой марки.

- Еврей? - грозно спросил К. П. Победоносцев.

- Еврей, - испуганно ответил гипнотизер.

- Креститесь! - сурово сказал К. П. Победоносцев.

Именно этим лаконизмом отличался всю жизнь воспитанник К.П. Победоносцева Николай II.

“Ай да молодец!” - так лаконически пишет он, напр., о капитане Рихтере на докладе прибалтийского генерал-губернатора Г. Н. Соллогуба. Этого Рихтера, начальника карательного отряда, молят убрать или хотя бы образумить. Рихтер переходит все пределы в истязаниях, порках, расстрелах невиновных и поджогах деревень. Подвигов на целый том хватит. Но Николай II лаконичен. “Чтобы словам было тесно, а мыслям просторно”, - вот требования, каких держится его стилистика. “Ай-да молодец!”, и ни слова больше.

Также кратки резолюции Николая и в иных случаях: “Мне какое дело?”, пишет он, напр., на докладе о действиях жандармского ротмистра, графа Подгоричани, организовавшего исключительный по жестокости погром в Белостоке. Ему не надо тратить много слов. И кратких резолюций достаточно, чтобы спасти от суда Рихтера и Подгоричани и датьим повышение.

“Скверное дело”, - пишет царь 27-го августа 1905 года на докладе о найденном в Финляндии революционном складе винтовок и боевых патронов.

“Царское спасибо молодцам-фанагорийцам!” - возглашает он вскоре после вступления на престол, в марте 1895 г., “за умелое и своевременное употребление оружия” при расстреле толпы бастующих рабочих в Ярославле.

“Надеюсь, что союз, установившийся между мною и корпусом жандармов будет крепнуть с каждым годом”, - объявляет Николай 6-го декабря 1901 года после приема высших представителей корпуса жандармов.

“Пью за здоровье воинских частей”, - вот краткая речь, произнесенная Николаем после Ходынской катастрофы. От этого лаконизма он отказывается только в исключительных случаях.

“Даровать помилование”, - также кратко пишет он на представленной ему кипе судебных приговоров. Эти бедные люди приговорены к лишению прав и заключению в тюрьме за то только, что они были устроителями и участниками еврейских погромов. И погромщики в путях Высочайшего милосердия оказываются на воле, и срочно отправляются на каторгу участники еврейской самообороны.

“Передайте извозчикам мою благодарность, объединяйтесь и старайтесь”, - такова идеальная по лаконизму высочайшая отметка 23-го декабря 1906 года на патриотическом адресе от извозопромышленников.

“Положение постыдное”, - еще короче выражает свои мысли Его Величество 17-го октября 1905 г., обращаясь к Великому Князю Александру Михайловичу по поводу железнодорожной забастовки, из-за которой сообщение Петергофа с Петербургом возможно только морем, “хоть вплавь добирайся”.

Четкость стиля Николая воистину изумительна. “Похвально”, “Прочел с удовольствием”, “Искренно всех благодарю” - вот его любимые изречения. Когда в 1902 году Государственный Совет обратился к Его Величеству с верноподданейшим ходатайством об уничтожении телесного наказания в России, Государь категорически отказался отменить порядок, по которому любой мальчишка, земский начальник, имел право выпороть всякого крестьянина, хотя бы по возрасту тот годился ему не только в отцы, но и деды. Но тратить много слов Николай не пожелал и наложил резолюцию: “Пересмотреть вопрос”.

Государственный Совет, после вторичного обсуждения, снова постановил “припасть к стопам” Его Величества со вторичным ходатайством об отмене телесных наказаний. Николай II снова отделался идеально краткой, собственноручно написанной резолюцией: “Когда захочу - тогда отменю”.

Здесь нет лишних слов. Требования художественности соблюдены полностью: ничего не вычеркнуть, каждое слово - ярко, выпукло и показательно.

И когда, в дни японской войны, генерал Алексеев доносит, напр., Государю, что в армию прибыло 14 агитаторов, “революционеров-анархистов”, Николай по телеграфу же отвечает: “Надеюсь, немедленно повешены”. О том, какие это революционеры, чем доказано, что они агитаторы, о каком бы то ни было следствии и суде и вопроса не возникает. Легкость в мыслях у этого молодого писателя воистину необыкновенная.

Мы видели, как скуп бывает обычно Николай на слова. Когда сенатор С. С. Манухин спрашивает его о том, как же быть с приговоренным к смертной казни Каляевым, Николай “молча отошел к окну и забарабанил пальцами по стеклу”. Ответа так и не последовало. Царь настойчиво требует, чтобы ему не задавали таких бестактных вопросов. 26 августа 1907 года “Государь Император высочайше повелеть соизволил” объявить командующим войсками, что он “требует безусловного применения нового закона о военно-полевых судах”. Командующие войсками и генерал-губернаторы, допустившие отступление от этого Высочайшего Повеления, предупреждаются, что они “будут ответственны за это лично перед Его Величеством”, причем командующим войсками предписывается “позаботиться, чтобы государю не представлялись телеграммы о помиловании”.

Только в экстренных случаях царь отказывается от односложных резолюций и дает некоторое развитие своих мыслей. Так, на законопроекте о новых ограничениях правожительства евреев в Сибири, Николай II собственноручно начертал: “Евреи, покидающие черту оседлости, ежегодно наполняют целые местности Сибири своими противными лицами. Это невыносимое положение должно измениться”.