Илья Василевский - Николай II

Автор - горячий монархист, нежно влюбленный в “Святых Мученников”- Николая, Александру Федоровну и их детей февральская революция для автора - это “великий, несмываемый грех перед Царской Семьей”. Если “нынешние несчастья России будут продолжаться еще 10, 20, 30 лет, то это будет вполне заслуженное наказание”, - уверяет она.

Но по своему положению при дворе (Т. Мельник-Бот-кнна - дочь лейб-медика Е. С. Боткина, погибшего вместе с Николаем и его семьей), автор многое знает.

И вот именно здесь, в этих мемуарах монархистки мы впервые находим доказательства того, что жив оказался монархизм на Руси и после революции.

Правда, “Чины Конвоя Его Величества” в первый же день революции оказались “надушенными, напомаженными и с красными бантами”, и “все моментально забыли то исключительное положение, которое они занимали при Дворе, ту ласку и внимание, которые им оказывали Их Величества”. Но зато в далеком Тобольске нашлись, оказывается, пылкие монархисты. Не оскудела героями русская земля!

Первым героем такого рода оказался священник Алексей Васильев. Во время обедни, когда вся царская семья была в церкви, он, рассказывает Т. Боткина, возгласил вдруг многолетие царствующему дому, полностью отчеканив при всем честном народе формулу звания “Их Императорских Величеств”.

Впечатление от этого выступления, легко себе представить, получилось колоссальное. Но на гнилой почве российского монархизма не растут белые лилии. К каким странным последствиям свелось сразу же геройство этого монархиста! Отставленный от должности после этого выступления, отец Алексей прославил этим свое имя в монархических кружках по всей России. По его адресу стали посылать деньги для б. царя и на дело его освобождения, к нему стали обращаться и все монархистские агенты, приезжавшие в Тобольск для устройства побега Николая.

Деньги отец Алексей присваивал, а приезжающих монархистов выдавал для передачи в ЧеКа совдепу, - так трагически просто кончилось все дело, свидетельствует автор “Воспоминаний”.

М. б. это случайность, исключение? Увы, нет! Вот и другой организатор побега Николая, ярый монархист, поручик Соловьев, присланный монархистами в Тобольск и горделиво уверявший, что у него за спиной “сильная организация, состоящая из 300 офицеров”. Соловьев требовал присылки как можно больше денег. Присылаемые деньги Соловьев также присваивал, а приезжавших офицеров выдавал совдепу.

Гнилые плоды оказались на гнилом дереве монархизма!

“Надо отдать справедливость нашим монархистам, что они, собираясь организовать дело спасения Их Величеств, вели все это, не узнав даже подробно Тобольской обстановки и географического положения, - констатирует Т. Мельник-Боткина. - Петроградские и московские организации посылали многих своих членов в Тобольск и Тюмень, но все они попадались в ловушку - организацию отца Алексея и Соловьева”.

Монархисты остались верны себе до конца. “Не было ничего легче, как организовать спасение Их Величеств, - констатирует далее Т. Мельник, - но продажность и измена самих монархистов с первых же шагов губили дело”.

Удивляться ли, что когда денег у б. царя оказалось мало и “тобольские купцы не решались больше давать в долг” - старые царские слуги (самые преданные, последовавшие за ним в ссылку) подняли из-за временно не полностью заплаченного жалования совершенно невероятное возмущение и скандал. “Даже в это трудное время преданность придворной прислуги Их Величествам, - говорит Т. Боткина, - не помешала им красть провизию, подавать невероятные счета, съедать присылаемые Их Величествам подарки и напиваться до того, чтобы ползать мимо комнат Их Величеств на четвереньках”.

А когда, по случайному недоразумению, нечаянно вскрыли один из сундуков знаменитого дядьки б. цесаревича, матроса Деревеньки, этот сундук оказался наполнен накраденными за много лет вещами - “новыми сапогами от Вейсса, платьем от лучших портных” и т. п.

Монархисты остались верны себе до конца! Во всей книге Т. Мельник-Боткиной есть, кажется, только один, никого не предавший монархист, безымянный старенький полковник в Тобольске, который “на следующий день после приезда Их Величеств надел полную парадную форму и в течение получаса стоял, вытянувшись во фронт, перед окнами дома Их Величеств”.

Жив ли он, этот трогательный старенький полковник? Читал ли он эту трагическую, самоубийственную книгу “Воспоминаний” монархистки Т. Мельник-Боткиной? Знает ли он съездах Рейхенгалля, где опозорившие свое имя, загубившие прежнюю Россию монархисты мечтают снова княжить и володеть новой Россией?

И если он, старенький, трогательный полковник знает все это то что думает он теперь о монархизме и монархистах? Сохранил ли хоть он-то - единственный - старую веру и старую любовь? Или уже и он проклял былую веру и былые монархические убеждения?

ГЛАВА XIV. ИТОГИ

И вот - Николая нет. Министр юстиции Колчакского правительства С. Старынкевич уже телеграфирует Союзному Совету в Париж о том, что “в 18 верстах от Екатеринбурга крестьяне раскопали кучку пепла, в которой оказалась пряжка от подтяжек, четыре корсетных планшетки” и “палец, относительно которого доктора указали на особенную холеность ногтя и принадлежность его породистой руке”.

Это все, что осталось от Николая II, бывшего Самодержца Всероссийского и всей царской семьи.

Правительство Колчака производит подробное “следствие о кошмарном злодеянии”. По словам екатеринбургского красноармейца Анатолия Якимова, в его показании следователю по особо важным делам, “всех их было 13 человек, 13-ый доктор”. “Их пришлось пристреливать, добивать прикладами, прикалывать штыками”. “Особенно много возни было с фрейлиной Вырубовой. Она все бегала и закрывалась подушкой, на теле ее оказались 32 раны”. “В подушках нашли пачку крупных денег и бриллианты”.

Монархисты пускают в обращение легенды о том, что это все “жиды виноваты”, о том, будто бы и заведывавший делом расстрела старый революционер, рабочий Верх-Исетского завода Петр Захарович Ермаков - еврей и председатель Екатеринбургского Исполкома Сергей Павлович Млышкин - еврей, и будто бы все, принимавшие участие в расстреле красноармейцы - Александр Костоусов, Василий Леватных, Николай Портин, Александр Кривцов - все сплошь евреи. Это не удивительно. Ведь оказался же по исследованию “Нового Времени” А. Ф. Керенский евреем Ароном Кирбисом. Оказался евреем и симбирский дворянин Владимир Ильич Ульянов, по особому исследованию о жидомасонах Григория Бостунича-Шварца.

Наряду с этим усиленно создаются легенды о том, что Николай II жив и скрывается где-то в Монголии, и вот-вот явится и вновь воссияет над землей русской, о том, что Михаил Александрович живет в Крыму у Врангеля и вот-вот объявит себя царем.