Литературная Газета - Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)

Г А З Е Л Ь

Ты мой ангел

Утром, пьяный и беспечный, я бродил у кабака,

И нежданно я заметил дивный лик издалека.

Вились кудри повителью, бусы солнечно алели,

И глаза её блестели из-под красного платка.

Ты мой ангел безобманный, я тебе не знаю равной,

Мой цветок благоуханный, словно сахар, ты сладка.

Не встречал такой ни разу, ты стройна и кареглаза,

Вся исполнена соблазна, ты и радость, и тоска.

И упал я опьянённый, светлым жаром опалённый.

Понял, разума лишённый, – жизнь мне стала нелегка.

Видя то, что натворила, та, что сердце мне разбила,

Рядом сев, заговорила, став нежнее ветерка.

Та, что всех на свете краше, поднесла с вином мне чашу,

Выпил я за счастье наше до единого глотка.

И сказал Лейли я юной: «Я безумным стал Меджнуном,

Ты терзаешь сердца струны, только чудом жив пока!»

Я в своей земной юдоли, как Меджнун, исполнен боли.

Мне бродить ещё доколе диким зверем средь песка?

Набати, хваленье Богу, сам избрал себе дорогу.

Быть Меджнуном слишком много – честь такая велика!

Перевод Татьяны Стрешневой

Мирза Фатали Ахундов

(1812–1878)

Основоположник азербайджанской драматургии, просветительско-реалистической прозы, мыслитель-философ Мирза Фатали Мухаммедтаги оглы Ахундов (Ахундзаде) родился в городе Шеки, в семье именитого ахунда. Под покровительством родного дяди матери ахунда Алескера получил образование на арабском и персидском языках и готовился к духовному сану. В 1832 году в Гяндже сблизился с поэтом Мирза Шафи и под его влиянием отказался от духовной карьеры и начал изучать русский язык. Потом переехал в Тифлис и устроился переводчиком восточных языков в канцелярии главного наместника Кавказа, где дослужился до полковника царской армии.

Литературное творчество Фатали начал с поэтических опытов под псевдонимом «Сабухи»: месневи «Жалобы на время» (1834), «Восточная поэма» (1837) на смерть А.С. Пушкина, теджнисы, газели, лирические стихи; им были написаны шесть комедий: «Повесть о Молле Ибрагимхалиле алхимике» (1850), «Повесть о месье Жордане, учёном-ботанике и дервише Масталишахе, знаменитом колдуне» (1850), «Приключения визиря Ленкоранского хана» (1850), «Повесть о медведе, победителе разбойника» (1851), «Приключения скряги – Гаджи Гара» (1852), «Повесть об адвокатах города Тебриза» (1855). В 1856 году он написал сатирическую повесть «Обманутые звёзды». В последующие годы Ахундов написал: литературно-философский трактат «Три письма индийского принца Кемалуддовле к персидскому принцу Джелалуддовле и ответ на них сего последнего»; «Приложение к Письмам Кемалуддовле»; статьи «Ответ доктору Юму»; «Об одном слове»; «Вопрос доктора Сисмонди»; «Джон Стюарт Милль о свободе»; «О поэзии и прозе»; «Критика пьес Мирзы Аги»; «О Моллайи Руми и его произведении» и др. Его творчество придало художественному и интеллектуальному мышлению реалистическую направленность, послужившую для дальнейшего развития духовной культуры нации. Прах великого просветителя и реалиста покоится в Тифлисе.

МЕСНЕВИ

На смерть Пушкина

Я сердцу говорил, глаз не сомкнув в ночи:

– Хранитель тайников, свой жемчуг расточи!

Зачем твой соловей умолк в саду весеннем,

Не разглагольствуют, как прежде, турачи,

Не прогремит поток речений превосходных?

Встань, скороход-мечта, в далёкий путь умчи!

Смотри, пришла весна. В полях и на ложбинах

Цветы, как девушки, под солнцем горячи.

Бутоны алых роз пылают сладострастно.

Фиалки ждут любви. Запенились ручьи.

Вселенная полна желаньями до края.

На самоцветы гор ударили лучи.

А в сердце цветника, как падишах венчанный,

Зелёный кипарис торжественно возрос.

И в честь властителя пьют лилии и маки,

Сверкают в чашечках тюльпанных капли рос.

Поля украшены жасмином, и влюблённый

Нарцисс глаза раскрыл, бессонные от грёз.

И в клюве соловья для всех гостей подарки, –

Несёт он лепестки ему внимавших роз.

Разбухли облака, хотят политься ливнем.

Зефир предутренний мне запах трав принёс.

Все птицы на заре поют, щебечут, свищут:

– Земля, зазеленей! Пришла твоя пора!

Все принесли дары на торжище природы:

У каждого нашлась хоть пригоршня добра.

Тот блещет красотой, другой вздыхает томно.

Повсюду пляски, смех, весёлая игра.

Все празднуют весну, блаженствуют, ликуют, –

Так беспечальна жизнь, так молодость щедра.

Или не в силах ты от сна очнуться, сердце,

Лишилось радости, не ценишь красоты.

Не хочешь на земле прославиться стихами,

Желанья погребло, забыло все мечты?

Бывало, в поисках заветных рифм-жемчужин

В бездонные моря ныряло смело ты.

Ты украшало мысль сравненьем драгоценным,

И ожерелья строк низать умело ты.

Откуда же сейчас твой беспросветный траур,

Так онемело, так окаменело ты?

– Мой друг единственный, – мне сердце отвечало, –

Оставь меня в тоске, не говори со мной!

О, если бы забыть, как мотыльки забыли,

Что зимний ураган не медлит за весной, –

Вручило бы я меч наезднику – поэту,

Благословило в путь за славою земной.

Увы, я знаю всё о вероломстве рока,

Я чувствую конец неотвратимый мой.

Так пташка видит сеть и знает, что погибнет,

И всё ж безумная, несётся по прямой.

Что нашей славы гул, что похвалы за доблесть!

Проглочен отзвук их бездонной быстриной.

Не думай о мечтах! С мечтателями круто

Рок расправляется. Он судия дурной.

Ты помнишь Пушкина, забывчивый! Ты слышал,

Что Пушкин всех певцов, всех мастеров глава.

Ты помнишь Пушкина, о чьих могучих строфах

Из края в край неслась стоустая молва.

Ты помнишь Пушкина. Как жаждала бумага,

Чтоб он чертил на ней крылатые слова!

Сверкающий узор той речи переливной

Изменчив, словно крыл павлиньих синева.

Чертог поэзии украсил Ломоносов,

Но только Пушкин в нём господствует один.

Страну волшебных слов завоевал Державин,

Но только Пушкин в ней державный властелин.

Он смело осушал тот драгоценный кубок,

Что наполнял вином познанья Карамзин.

Пусть Николай царит от Волги до Китая,

Но покорил весь мир лишь Пушкин-исполин.

Как дорог лунный серп для путников Востока,

Так дорог лик его для северных равнин.

Ни небесам семи, ни четырём стихиям

Такой неведом был необычайный сын.

Но как родившие жестоко поступили

С любимым первенцем, – в отчаянье внемли!

Смертельною стрелой в избранника прицелясь,

Путь крови огненной нежданно пресекли:

Одною градиной по их приказу туча

Роскошный сбила плод, и он лежит в пыли.

Подул смертельный вихрь и погасил светильник,

И кости бренные в подземный мрак легли.