Литературная Газета - Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)

Своим кривым ножом садовник старый срезал

Побеги мощные под корень у земли.

И в череп, в дивную сокровищницу мысли,

Как в чёрное гнездо, ехидны заползли.

Весь соловьиный сад был в розовых бутонах, –

Там иглы-тернии из праха проросли.

И птица вольная из клетки улетела.

Потоки слёз из глаз печальных потекли.

Вся русская земля рыдает в скорбной муке, –

Он лютым палачом безжалостно убит.

Он правдой не спасён – заветным талисманом –

От кривды колдовской, от козней и обид.

Он в дальний путь ушёл и всех друзей покинул.

Будь милосерд к нему, Аллах! Он крепко спит.

Пусть вечно плачущий фонтан Бахчисарая

Благоуханьем слёз две розы окропит.

Пусть в бейтах Сабухи Кавказ сереброкудрый

Справляет траур свой, о Пушкине скорбит!

Перевод Павла Антокольского

Ванда

О, жители страны, так верной Мухаммеду,

Зачем твердите вы, что в этом мире нету

Ни таинств, ни чудес, что двери всех небес

Пророк давно закрыл для таинств и чудес?

Поскольку мы живём в столь христианской эре,

Иное доказать готов я на примере.

Век девятнадцатый. Год семьдесят шестой.

Второе солнце нам из Польши светит. Стой,

Скорей вглядись, народ, – перед тобою чудо.

Два солнца – здесь. Они в Тифлис пришли откуда?

Пою красу его и лучезарный свет.

То солнце Вандой звать, ему шестнадцать лет.

Краса своих подруг – красой их победила.

Нам дева светлая наш город озарила.

Два солнца есть у нас, но тут добавлю я:

Они различны так, как небо и земля.

Ослепнет, кто взглянуть на солнце вдруг посмеет.

Но кто на красоту посмотрит, тот прозреет,

Бывает, солнца диск закроет туч гряда,

Но кудри этот лик не скроют никогда.

Коперник говорит: не движется светило…

Но красота её меня раскрепостила.

И среди гурий мне такой не подыскать,

Что знаньем и умом была бы ей под стать.

Кто им наставником, кто гурий обучает?

Кто знает музыку, как наша полька знает?

Кто может так читать чужие письмена, –

Знать столько языков, как знает их она?

Секрет её, увы, откроем мы едва ли.

Такого мастерства мы в музыке не знали.

Зря в Грузии борцы шли рабство отменять –

Их Ванда в плен взяла, они рабы опять.

И Сабухи, что пел свободу кровью сердца,

На старости пленён сей дщерью иноверца.

Творец её храни от всевозможных бед!

Родителям её пусть светит счастья свет!

Перевод Льва Озерова

Хуршидбану Натаван

(1832–1897)

Яркая звезда азербайджанской классической поэзии Хуршидбану Мехтигулухан гызы Натаван родилась в легендарном городе Шуше, в семье последнего карабахского правителя, генерал-майора Мехтигулу хана. Получила домашнее образование, в совершенстве знала азербайджанско-тюркский, арабский и персидский языки, была знакома с французским языком. Она глубоко и основательно изучала восточную литературу, играла на народных музыкальных инструментах, увлекалась рисованием, рукоделием, писала стихи в жанре газели под влиянием гениального мастера любовной лирики Мухаммеда Физули. Вышла замуж за генерал-майора Хасай хана Уцмиева, побывала в Дагестане, Тифлисе, Баку. В 1858 году в Баку при встрече с Александром Дюма-отцом она подарила ему одну из изящных своих ручных работ. Восторженный Александр Дюма в ответ подарил ей шахматную доску с фигурами из слоновой кости – одну из самых своих любимых вещей, с которой раньше никогда не расставался. Поэтесса в 1872 году в Шуше организовала музыкально-поэтический клуб под названием «Меджлиси – унс» – «Собрание друзей». Личное знакомство с М.Ф. Ахундовым способствовало широкому интересу Хуршидбану к общественным вопросам и полезной деятельности для народа. В 1873 году на собственные средства она провела водопроводную линию из родника на расстоянии 10 километров от Шуши в город в целях обеспечения городского населения питьевой водой, которой пользуются до сих пор.

Лирическая героиня поэта воплощает её собственное «Я», её судьбу. Дед Ибрагимхалил хан Джаваншир и отец были правителями Карабаха, мать Бедирджахан бейим – дочь Угурлу бека – сына гянджинского правителя Джавад хана Зиядхан оглы. В её лирике, навеянной грустью матери, потерявшей любимого сына, проскальзывают и социальные мотивы, и любовь к жизни, и мечты о счастье. Натаван занималась живописью, создавала пейзажи, натюрморты и образцы декоративно-прикладного искусства. Прах её поныне покоится в райском уголке Азербайджана, в городе Шуша.

Г А З Е Л И

Роза

Ты восхитительно свежа, полна благоуханья, роза.

Непостоянная душа, неверное созданье, роза.

Шип в сердце соловья проник, певцом оставлен был цветник.

Бутон не дрогнул, не поник, вновь будишь ты желанье, роза.

Но осень подошла в свой срок, был сорван каждый лепесток,

И соловей стерпеть не мог, узрев твоё терзанье, роза.

Не слёзы на лице моём, кровь жарким вспыхнула огнём, –

И ночью думаю, и днём я о твоём пытанье, роза.

Бутон мучительно алел, он всех разжалобить хотел.

Творец, терпенью есть предел, за что твоё страданье, роза?

В томленьях смертных соловья мне участь видится твоя, –

Себя с певцом соедини, обречена заранее роза.

Ты кровь, что хлынула из ран, восхода розовый туман,

Цвети всегда для Натаван, дари своё сиянье, роза!

Перевод Татьяны Стрешневой

Мотылёк

Кидается в огонь любви, сгорает мотылёк,

Высвобожденье только так встречает мотылёк.

Ночь напролёт в чужом дому горит его свеча,

Поэтому и сжечь себя решает мотылёк.

И пусть влюблённые тебя осудят, о, свеча,

Но жизнь на ветер так легко бросает мотылёк.

Не безразлична и свеча, истаявши душой,

И это верностью её считает мотылёк.

Он в благодарность душу всю готов испепелить,

Свет встречи различить во тьме мечтает мотылёк.

Свиданья жаждет и горит, разлукою томим.

Безмолвно, помощь не прося, пылает мотылёк.

Несчастный, он всю жизнь горит подобно Натаван

Но терпеливости её не знает мотылёк.

Без тебя

Весна. Расцветают розы. Земля светла без тебя.

Дивлюсь, почему Натаван с ума не сошла без тебя?..

Злорадствует враг, и мучит меня каждый миг и час.

Час от часу мне не легче, и жизнь не мила без тебя.

Нет на свиданье надежды, и нет для разлуки сил.

В глазах моих мир помрачнел, свидетель Аллах, без тебя.

Что же, пируй среди гурий, блаженствуй и веселись,

А я исторгаю стоны в горниле зла – без тебя.

О, сынок, почему не наступит жизни моей конец?

Год жизни уносит мгновенье, густеет мгла без тебя.

Сегодня Новруз священный, о, разве не знаешь ты,

Что веселиться в праздник я не смогла без тебя?