Полина Жеребцова - Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

– Обидно! Совсем нет внимания мужчин. Одиночество, – жаловалась худенькая красавица.

Я поняла: у Вайды плохое настроение! Купила и подарила Вайде солнечный апельсин.

Будур

29.02или 1 марта? Не знаю!

Что сегодня было! Русские войска и гантамировцы-чеченцы, воюющие на стороне РФ, очень быстро окружили Центральный рынок. Все были в масках! Стали хватать людей и тащить в автобусы без всякого объяснения. В основном парней и мужчин! Кто упирался, того подгоняли прикладами! А у многих торгующих товар взят в долг. Как быть?

Набили случайными людьми много автобусов и машин. Наконец добрались до нас. Схватили “нашего” Козерога и других молодых ребят! Сразу надели наручники, как на преступников. Для устрашения? Имели ли на это законное право? Ну да, мы здесь все без прав. С Козерогом рядом оказался сосед девочки Вайды. Ему – 19 лет! Уже пару лет как женат. Он заорал:

– Раз моего друга забираете, забирайте и меня!

И вцепился мертвой хваткой в куртку Козерога. Их увели обоих. Я думала, мне будет все равно. Ведь мы ссоримся больше, чем дружим. Какой там! Я едва не заревела. Тотчас приготовилась бежать по их следам. Помню, как мы чудом спасли “таксиста”. Только тем, что запомнили номер забравшей его боевой машины.

Зову торгующих рядом взрослых женщин:

– Таиса! Соня! Куржан! Пошли! Посмотрим, куда их утащили? Запишем номер транспорта – надо родителям сообщить!

Женщины и ухом не ведут. Наоборот, говорят мне:

– А какое тебе дело? Проверят – отпустят. Ешь! Мы на твою долю манты в кафе взяли!

Я взбесилась:

– Что? Есть?! Когда происходит беда? Я – ухожу!

И я убежала искать ребят. Долго заглядывала в автобусы и машины с несчастными людьми, которых охраняли военные. Не нашла. Иду назад. Плачу! Но минут через пятнадцать после моего ухода до женщин дошло: все не так просто! Я не нашла ребят. А женщины – нашли! Они, обнаружив соседей по торговле, устроили крики и вопли. Дали военным денег. Парней, уже привязанных к креслам автобуса, отвязали и выпустили! Женщины вернулись с ними, как героини! А я опять – незаметная тень. Будем считать, что так и надо.

Будур

02.03.

Почему у нас была зачистка – понятно. Вчера мы в суматохе не подумали, но причина есть! От нашего Грозного до г. Тбилиси в Грузии – четыре часа езды. Туда сутки назад прибыли американские военные!

Люди вокруг меня на рынке размечтались: “Хоть бы и нас захватили! Быстро все отстроили! Работа для всех скорей нашлась бы! Благосостояние! Нормальная жизнь!”

03.03.

Привет! Через 17 дней мне исполнится 17 лет. Я еще ничего не успела. Рядом со мной ссорятся, любят, воюют, умирают, рушат и строят. А я? Пишу Дневник и смеюсь, оттого что не люблю плакать.

Помню: мои одноклассники мечтали стать следователями, многодетными матерями, врачами. Я же часто меняла свои планы. Начитавшись дедушкиных книг, желала стать монахиней в Шаолине. Мечтала войти в доверие в тибетском монастыре. Служить послушницей, как Елена Блаватская. Овладеть искусством врачевания. Научиться левитации. Об этом в настоящее время можно вспомнить со смехом и с тоской. Мое детство исковеркала война. Проблемы стали “земными”: еда, вода, укрыться при обстреле. Главное – выжить!

Более поздние увлечения связаны с космосом. Я чертила звездные карты неба. Зимнее, весеннее, летнее, осеннее небо. Мечтала стать ученым-уфологом. Все рассыпалось. Исчезло. Разумеется, при помощи войны.

Теперь, в 16 лет, я нездорова: невроз, ревматизм, болезнь сердца. Мои желудок и печень “бастуют”. До сих пор мы живем без отопления и мерзнем. Без электричества. Без воды – ее носим с улицы, привозят водовозы в больших цистернах и продают уже по два рубля ведро. Вода неочищенная, и непонятно, где они ее набирают! Часто она мутная и с водорослями. Другой нет.

Единственное, что появилось благодаря переезду в квартиру к Таисе, – есть туалет и слабо работает газовая конфорка на плите. Не нужно готовить на костре во дворе! Можно готовить дома. Правда, готовить особо нечего. После длительного голода я не могу кушать обычную пищу. Приблизительно то же положение со здоровьем было у бывших узников немецких концлагерей. В частности, лагеря Бухенвальд. Друг моего деда, художник Леонид Царицынский, побывал там. Он долго восстанавливал здоровье, занимаясь по системе хатха-йоги. Этот человек – мой пример!

Мне нужна длительная диета. Постепенное привыкание к обычной человеческой пище. Но, к сожалению, наше материальное положение таково – не до диеты. Мы с мамой любому куску рады! Потому у меня случаются приступы.

Окончить бы школу! Поступить в вуз! Это важно! Я очевидец! Я обязана все рассказать!

А в центре города опять зачистки. Мне бы научиться радоваться жизни!

Жена весельчака Ислама обидела меня. Эта юная женщина высказалась у соседнего Козерожьего стола, высокомерно на меня поглядывая: “Кто бы мог подумать? Имея русскую мать, она знает наши обычаи? Все равно никто ей не поверит и не пустит в приличный чеченский дом!”

Пустяки! “У нас достойный Покровитель”, – говорится в одной из сур Корана, и она, как мусульманка, должна это знать.

Нашла у М. Лермонтова стихи о Кавказе. Мне они очень понравились. Даже не верится, что сам Лермонтов принимал участие в карательных походах.

04.03.

Что отколола Таиса! Она взяла в руки перевод Корана (Крачковского). И поклялась на книге, что я ей сказала:

“Соглашусь выйти замуж за Тодди – хозяина книг. Но я это сделаю, если он купит мне дорогое кольцо с бриллиантом!”

Я никогда такое не произносила! Получилась насмешка. Я сразу почувствовала женскую хитрость. Вдруг ухаживание за мной (со стороны Тодди) со временем станет серьезным? За кем?! Вокруг сотни “своих” вдов, молоденьких невест! “Этой” надо помешать. Получился предлог нас рассорить, к тайному удовольствию окружающих. Торгующие были довольны! Смеялись! Говорили солидному рыжеватому холостяку: “Вот это да! Ура! Беги за кольцом!”

Так, в шутку, его оскорбили. И подпортили наши отношения. Я разозлилась на Таису! Какое ей дело до чужих симпатий и антипатий? Подстроили человеку от моего имени неприятность. Он отшучивался. Краснел! Знаю, Тодди жадноват. Однако ко мне хозяин товара относится хорошо. Даже по-отечески. Он действительно несколько раз говорил о том, что влюблен в меня! Я, разумеется, не верю.

Царевна Будур