Мауро Гильен - 2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

Нынешняя молодежь отказывается от владения собственностью в принципе, предпочитая пользоваться собственностью других за плату. Молодые люди рассматривают собственность с точки зрения коллаборации: даже индивидуальные вещи могут использоваться совместно для всеобщего блага. Другие возрастные группы также начинают интересоваться арендой как альтернативой собственности. Даже в «Симпсонах», которые всегда отображали перемены в нашей культуре, Мардж Симпсон превратилась в водителя Uber (а мистер Бернс пользовался услугами Uber). Мы только начинаем видеть плоды совместного использования. К 2030 г. почти половина наших расходов примет форму «совместного» или «коллективного» потребления – это относится к автомобилям, домам, офисам, гаджетам и самым разным индивидуальным вещам. Собственность нынче не в моде; в приоритете – совместное пользование.

«Мое поколение переходит от культуры "я" к культуре "мы"», – отмечает Рэйчел Ботсман, автор книги «Все мое – твое: Подъем совместного потребления» (What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption). В первую очередь речь идет о «шеринге через смартфоны в эпоху постоянной связи». В 2016 г. предприниматель-миллениал Карен Майо заметила, что «всего за одно десятилетие домовладение как американская мечта утратила большую часть своей притягательности». Вместо этого «аренда, долго воспринимавшаяся как временное решение, постепенно становится новым выбором американцев». The Financial Times сообщает, что «миллениалы от Нью-Йорка и Лондона до Нью-Дели и Шанхая все больше размывают грань между домом, работой и отдыхом, совместно пользуясь пространствами, чтобы экономить деньги и время, а заодно находить себе новых друзей». Журнал Forbes назвал это явление «антисобственностью». «Раньше словосочетание „семья с двумя машинами“ (или даже тремя-четырьмя машинами) говорило о статусе, – заявляет автор бестселлеров Бернард Марр. – Сегодня же многие миллениалы считают, что более статусно иметь одну машину в семье или вообще обходиться без автомобиля и пользоваться такими сервисами, как Uber, Lyft и CarGo».

Американские миллениалы поражают многих своим нежеланием не только иметь в собственности автомобиль, но и получать водительские права. В 2015 г. всего 77 % американцев в возрасте от 20 до 24 лет решили получить права (сравните с 92 % в 1983 г.). В то же время сегмент населения в возрасте от 15 до 35 лет становится этнически и лингвистически более многообразным просто потому, что недавние иммигранты имеют больше детей. Мы также знаем, что иммигранты и их дети обычно стремятся вступить в брак, стать домовладельцами и ездить на собственном автомобиле. Поэтому поживем – увидим, каким предстанет перед нами сегмент молодых потребителей США и отдельных районов Европы в 2030 г. Все зависит от линии поведения детей иммигрантов, которые к тому времени будут составлять не менее ⅔ своей возрастной группы.

Всемирные опросы свидетельствуют, что не менее ⅔ совершеннолетних (из всех возрастных групп) готовы зарегистрировать свои дома и автомобили в приложениях. Этот показатель более высок в развивающихся странах, а это явный признак того, что совместное потребление продолжится и в дальнейшем. Экономика совместного потребления, по сути, представляет собой потребление на стероидах. Ее удобство и связанные с ней более низкие расходы указывают, что это клиентоориентированная экономика. В то же время описываемые явления становятся большим вызовом для людей и компаний, чье благосостояние зависит от традиционных отраслей, в частности гостиниц и такси, где в результате перемен все летит вверх тормашками.

Более того, размышляя о будущем росте экономики совместного потребления, нам следует учитывать динамику отношений между поколениями, о которой мы говорили в главе 2. Так, у Airbnb, по данным компании, быстрее всего растет число объявлений о сдаче в аренду от людей старше 60 лет. Аналогичный тренд фиксируется и в таких транспортных приложениях, как Uber и Lyft, причем на стороне и водителей, и пассажиров. Успех основателей этих платформ неслучаен. Их основатели продемонстрировали нестандартное мышление, объединив в единую платформу две группы: миллениалов и пожилых людей.

Посмотрим на глобальную ситуацию. В Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем Востоке и в Африке доля миллениалов, готовых пользоваться услугами и товарами, которые предлагают платформы совместного использования, выше, чем в среднем по миру, а в Латинской Америке, США и Европе она заметно ниже общемирового уровня. Такие различия не наблюдаются среди представителей молчаливого поколения, беби-бумеров, поколения X и поколения Z. Это говорит о том, что миллениалы (пока) отличаются от других групп.

Экономика совместного потребления ставит под сомнение базовые допущения и ожидания, которых мы придерживались в течение поколений, а может быть, даже тысячелетий. В конечном счете что такое «американский образ жизни», если исключить стремление обладать вещами? Все американцы старше 40 лет выросли во времена, когда институт собственности воспринимался как нечто само собой разумеющееся, по крайней мере в так называемом свободном мире. Большие пласты нашей экономики сконцентрированы на поддержании нашего стремления покупать, иметь и пользоваться собственностью. Значительная часть правовой системы посвящена защите собственности. На протяжении всей нашей истории известные писатели и деятели придавали большое значение тому, кому и что принадлежит. Многие революционные концепции и манифесты (помните Карла Маркса?) призывали к отказу от частной собственности как к способу решения всех социальных проблем. Частная собственность долгое время была основой социальной иерархии, самой значительной причиной неравенства и мотиватором для совершения разных преступлений, в частности войн. Собственность составляет фундамент рыночной экономики и экономического обмена. Жилищная ипотека является таким же символом американской жизни, как яблочный пирог. Наполеон как-то назвал Великобританию нацией лавочников. Что ж, США тогда нация домовладельцев. По словам социолога из Стэнфордского университета Эндрю Валдера, право собственности – это «концентрированное выражение ролей, которые играют государство, политика, право и культура. Оно занимает центральное место в формировании структур социального неравенства и экономического роста».

Прежде мы определяли принадлежность к социальному классу, а соответственно, и степень успеха и счастья, в зависимости от наличия (отсутствия) у человека собственности: землевладельческая аристократия, лавочники, коммерческая и промышленная буржуазия, средний класс домовладельцев, пролетариат, издольщики и т. д. Технологии создают новую социальную категорию: «класс совместного пользования». Она определяет себя не через собственность, а через стиль жизни. За этим трендом в значительной мере скрываются технологические сдвиги и меняющиеся культурные ценности. Глагол «уберизировать» (uberize) вошел в обиход и даже был включен в такое престижное издание, как толковый словарь Collins English Dictionary: «внедрять (в отрасли) бизнес-модель, в которой услуги предоставляются по запросу путем прямого контакта между покупателем и поставщиком, обычно с применением мобильных технологий».