Пол Дьюкс - Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

Как обычно, в обход я добрался до пустой квартиры номер 5. Я был уверен, что для меня это самое безопасное место, туда я и наведывался первым делом. Оттуда звонил Журналисту, Доктору и еще паре человек узнать, все ли у них в порядке. Если никто не «заболел», не «попал в больницу» и к нему не нагрянула «нежданная родня из деревни», я отправлялся к ним, чтобы прощупать почву и узнать, не случилось ли чего за время моего отсутствия.

Общая атмосфера беспокойства заставила меня с особой осторожностью подобраться к квартире. Улица была почти безлюдной, двор — все таким же грязным и шумным, как всегда, и единственный, кто попался мне во дворе, когда я шел по нему, стараясь не дышать, был отвратительный нищий, который трясся, как от лихорадки, и, вероятно, в поисках еды копался в наваленных в углу вонючих мусорных кучах. Его челюсти механически двигались, как будто жуя, и он поднял глаза с виноватым видом, словно застигнутая за шалостью собака. Поднимаясь по лестнице, я бросил ему из окна немного денег, не дожидаясь, пока он их заберет.

Дойдя до пятой квартиры, я внимательно прислушался, стоя у задней двери. Внутри не раздавалось ни звука. Я уже хотел было постучать, как вдруг вспомнил беднягу во дворе. У меня возникла идея — дать ему еще сорок рублей и велеть подойти и постучать. А я тем временем послушаю внизу лестницы, и, если услышу незнакомые голоса у двери, у меня будет время скрыться. В любом случае этого жалкого бродягу никто арестовывать не будет. Но его уже не было во дворе, и я пожалел, что бросил ему деньги и прервал его трапезу. Несвоевременная щедрость! Я опять поднялся по лестнице и приложил ухо к двери.

Тук-тук-тук! — смело постучал я, так ничего и не услышав, и тут же снова приложил ухо к замочной скважине, дожидаясь ответа.

Пока что все было тихо. Я нетерпеливо стукнул в дверь еще раз, громче. Тогда послышались шаркающие шаги в коридоре. Не дожидаясь, я бросился по лестнице на площадку нижнего этажа. Кто бы ни шел к двери, торопливо соображал я, наверняка он, не увидев никого снаружи, выглянет через железные перила. Если это окажется незнакомый человек, я скажу, что ошибся дверью, и рвану оттуда.

Скрипнул ключ в ржавом замке, и дверь с трудом распахнулась. Босые ноги подошли к перилам, и чье-то лицо выглянуло из-за них. Сквозь решетку снизу я увидел тупое и неотесанное лицо паренька — Гриши, сменившего Марию.

— Гриша, — крикнул я, поднимаясь по лестнице, чтобы подготовить его к моему возвращению, — это ты?

На ничего не выражавшем лице Гриши мелькнула слабая улыбка.

— Ты один дома? — спросил я, подойдя.

— Один.

Гриша запер дверь и пошел за мной в квартиру. Там было душно после трех недель беспрепятственного накопления пыли.

— А где Мария? Смотри! Я привез ей прекрасную пару новеньких туфель. А тебе плитку шоколада. Вот!

Гриша взял шоколад, буркнул спасибо и, отломив кусочек, медленно поднес его ко рту.

— Ну так что ж? Есть новости, Гриша? Мир все еще крутится?

Гриша уставился на меня и, готовясь к речи, старательно передвинул содержимое рта за щеку. Осуществив процесс, он сглотнул и как-то невнятно выдал такой неожиданный вопрос:

— Вы Кры… Кры… Крылен-ко?

Крыленко! Как, черт возьми, этот парень узнал мою фамилию Крыленко, или Афиренко, или Маркович, или как угодно еще? Он знал меня только по имени как Ивана Ильича, бывшего друга своего хозяина.

Но Гриша, похоже, в ней не сомневался. Не дожидаясь ответа, он продолжил:

— За вами опять приходили сегодня утром.

— Кто?

— Человек с двумя солдатами.

— И спрашивали Крыленко?

— Да.

— А ты что сказал?

— То, что вы мне велели, Иван Ильич. Что вы надолго уехали и, может быть, вовсе не вернетесь.

— Каким же чудесным образом, хотел бы я знать, ты обнаружил связь между мной и кем-то по фамилии Крыленко?

— Они вас описали.

— Что они сказали? Повтори в точности.

Гриша неловко переминался с ноги на ногу. Его туго-думный мозг напрягся, вспоминая.

— Высокий… вроде как, сказали, черная борода… волосы длинные… нет одного переднего зуба… говорит не совсем по-нашему… ходит быстро.

Неужели Гриша сочиняет? Да нет, ему не хватит ума! Я подробно расспросил его, когда первый раз пришли незваные гости, и заставил повторить каждое сказанное ими слово и как он им отвечал. Тогда я убедился, что это правда. Меня знали лично и ждали моего возвращения.

— Сегодня уж второй раз, — сказал Гриша. — Первый-то раз было еще несколько дней назад. Они все оглядели, шкафы пораскрывали, да ничего не нашли и ушли. «Уехал», — сказал один остальным. «Ничего тут нет, оставлять кого-то бесполезно. Когда он вернется?» — спрашивает он меня. «Знать не знаю, — говорю ему. — Может, и никогда», — говорю. Потом, когда они явились сегодня спозаранку, я им сказал то же самое.

Немного подумав, я убедился, что есть только один план действий. Надо как можно быстрее уходить из квартиры. А насчет следующего шага решать уже на улице.

— Гриша, — сказал я, — ты все правильно сделал. Если кто-нибудь еще будет меня спрашивать, скажи, что я навсегда уехал из города и никогда не вернусь. Мария знает?

— Мария все еще в деревне. Я не видел ее две недели.

— Хорошо, скажи ей то же самое, потому что это правда. Прощай.

Выйдя на улицу, я стал думать. Разве не лучше было велеть Грише просто сказать, что никого не было? Но Гриша обязательно напортачит, как только ему устроят перекрестный допрос, и тогда его могут счесть сообщником. Так или иначе, было уже слишком поздно. Теперь надо подумать о том, как быстро и до неузнаваемости изменить внешность. Ближе всего было дойти до Журналиста. Если он не сможет мне помочь, я просижу там до ночи, а потом пойду к Доктору.

Прихрамывая на больные ноги, замотав лицо шарфом, как будто у меня разболелся зуб, я дошел до дома Журналиста. Слава богу, он жил на втором этаже, так что мне пришлось подняться только на один лестничный марш.

С другой стороны улицы я внимательно осмотрел дом снаружи. Сквозь стеклянную дверь я никого не увидел в вестибюле, не было ничего подозрительного. Я пересек улицу и вошел в дом.

Кафель на полу был выщерблен и давно нуждался в ремонте, но я на цыпочках бесшумно прокрался по выбитым плиткам. И тут, уже поставив ногу на нижнюю ступеньку, я остановился как вкопанный. Что там за шум на лестничной площадке прямо над моей головой? Я внимательно прислушался.

Шепот.

Видимо, на площадке второго этажа было два или три человека, они тихо переговаривались, и по их голосам было ясно, что они находятся прямо перед дверью Журналиста. Я уловил слово «отмычка», и кто-то зазвенел связкой ключей, и потом один из них, судя по звуку, вставили в замок.

Возможно, воры. Но в те дни, когда у буржуев уже не почти нечего было экспроприировать, кражи со взломом становились все реже, да и вообще, почему они выбрали именно квартиру Журналиста и полезли в нее средь бела дня? Гораздо вероятнее, что квартиру решили подвергнуть внезапному обыску и хотели застать ее обитателя или обитателей врасплох, не дав им времени что-либо спрятать. Так или иначе, воры это или обыск, мне там не место. Я повернулся и на цыпочках торопливо направился к выходу.