Игорь Шнуренко - Человек взломанный

Дальнейшая удивительная история хорошо иллюстрирует движение капиталистов второй промышленной революции от откровенного бандитизма и хищничества к охране дикой природы и спасению китов. Только помните, читая эту историю, что после распада СССР маятник качнулся в противоположную сторону, и капиталист-бенефициар четвертой промышленной революции куда более похож на своего грабителя-прадеда, чем на либерала-отца.

Итак, Рокфеллеру хождение в народ понравилось настолько, что впоследствии, при строительстве центра своего имени в Нью-Йорке, семья заказала весьма смелый проект центральной фрески мексиканскому художнику-коммунисту Диего Ривере. Дело было в начале тридцатых годов, когда все только и говорили о советской пятилетке и преимуществах социализма. Жена Джона Эбби хорошо знала Риверу и его жену Фриду Кало, тоже коммунистку и подругу Льва Троцкого, по нью-йоркским светским тусовкам. Эбби Рокфеллер с удовольствием покупала картины Риверы, и художника даже исключили из партии за общение с акулами капитализма. Ривера сформулировал идею фрески для Рокфеллер-центра так: «Человек на перекрестке с надеждой и вдохновением выбирает новое и лучшее будущее».

Конечно, он не выдавал всех своих замыслов, но показательно то, что Рокфеллеры согласились с общей либеральной концепцией произведения, задуманного как грандиозный триптих — первое, что человек увидит, зайдя в здание. «Человек на перекрестке» должен был показать широкий диапазон мнений в современном социуме, науке и культуре. Центральная панель должна была изобразить человека, управляющего машиной — символ эпохи. Слева должно было располагаться визуальное представление капитализма под названием «Граница материального развития», а справа, под девизом «Граница этической эволюции» — визуальное представление социализма. Рокфеллеры одобрили главную идею фрески — противопоставление социализма капитализму, и были готовы даже к тому, что эту идею воплотит в жизнь коммунист.

В итоге в капиталистической части фрески художник изобразил станок наподобие пыточного кресла с человеческим черепом на позвоночнике — примерно так сегодня рисуют илон-масковский «Нейралинк», — полицейских, дубинками избивающих рабочих, мрачные лица людей труда и веселье высших классов — карты, танцы, женщину с признаками наркомании и сифилиса, голого ребенка, ползающего среди животных, а сверху — военные самолеты и безликую армию в противогазах, ощетинивуюся штыками и идущую на социалистов.

Социалистическая часть фрески действительно была противопоставлением, и любому становилось понятно, что выберет зритель как образец будущего. На ней был изображен майский парад, с поющими девушками в красных косынках и мужчинами под красными флагами — у каждого, в отличие от капиталистических машиносолдат, здесь было свое лицо. Ниже шли советские спортсменки, авиаторы, рабочие и партийцы, среди которых можно было распознать Троцкого, держащего красное знамя, и Маркса с Энгельсом. Ближе к центру, справа от центральной фигуры рабочего, который летел на аэроплане времени, был изображен лидер большевиков Владимир Ильич Ленин.

Информация о проекте просочилась в газеты, которые стали писать о том, что сооружение, посвященное либеральным искусствам и международному сотрудничеству, станет рассадником коммунистических идей. Строительство курировал сын Джона Нельсон Рокфеллер, впоследствии советник президента Рузвельта и губернатор Нью-Йорка. Нельсон попросил риверу об одном: убрать с фрески портрет Ленина. Явно его больше всего беспокоила реакция прессы на этот «мем». Ривера отказался, добавив, что мог бы убрать Ленина только в том случае, если бы его можно было заменить на портрет Сталина. Рокфеллер распорядился замазать фреску и выплатить художнику причитающуюся тому весьма приличную сумму. Фреска была уничтожена, и на ее месте через три года появилась другая — «Американский прогресс» каталонского художника Иозепа Марии Серта.

Ривера, впрочем, сделал фото своего произведения и повторил его в столице Мексике, Мехико, во Дворце изящных искусств, где работу можно увидеть и сейчас. Она называется «Человек — контролер Вселенной» и да, и Ленин, и Троцкий, и Энгельс с Марксом там присутствуют.

История, начатая бойней в Ладлоу, продолжается и в наши дни. Я упоминал в этой связи компанию Amazon и ее владельца и главу Джеффа Безоса, но при чем здесь они? А дело в том, что, как и Рокфеллеры сто лет назад, Безос сегодня имеет очень плохой пиар.

Дело тут не только в том, что Amazon практикует на своих складах — а это фактически один глобальный склад товаров и информации — потогонную систему похуже тейлоровских конвейеров в 1920-е годы. Дело не в том, что работники Amazon сидят на минималке, за ними установлена тотальная слежка, и они беспощадно штрафуются за любую провинность — например, за внеплановый поход в туалет, так что многие сотрудники работают, как ковидные врачи, в памперсах. Дело не только в беспощадной роботизации логистики, где любой человек, которого можно заменить автоматом, заменен им, а тех, кого не заменили, самих превратили в автоматов. Дело не в том, что работа, которую выполняют сотрудники Amazon, монотонна и совершенно бесперспективна с точки зрения их человеческого развития: просто роботы пока не могут так точно перемещать предметы, да и в обслуживании дороже, чем люди, но как только это изменится, «Американский прогресс» заменит человека машиной. И во время второй промышленной революции рабочие были отчуждены от результатов своего труда, что, по Марксу, составляет главное противоречие капитализма.

Средства производства в наши дни совсем другие, чем сто лет назад, но принципы, на которых основана экономика капитализма, не изменились, какие бы новые теории на этот счет ни изобретали нобелевские лауреаты. Но есть один интересный момент: сегодня вымывается всё больше рабочих мест синих и белых воротничков, и людям остается самая примитивная работа помощников робота — речь не только о складах Amazon, но и, например, о банках, где сотрудники просто озвучивают решения компьютерных систем. Искусственный интеллект может писать хорошо продаваемую музыку, подбирать книги, заниматься кастингом актеров или дизайном интерьеров, поэтому все меньше востребованы люди творческих профессий — журналисты и художники, дизайнеры и музыканты. Так называемая «пандемия» ковид-19 дала предлог к дальнейшему уничтожению театра, образования, искусств и соответствующих профессий, в которых человек все больше становится дистанционным дополнением к нейросети.

В итоге мы вернулись к ситуации столетней давности, когда капиталисты эксплуатировали низкооплачиваемых работников, которые занимались примитивным физическим трудом.