Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

Перед нами движется медленная колонна автобусов. «Артек», — сообщает текст на них. Советский пионерский лагерь на берегу Черного моря — самый известный в стране, отдохнуть в котором мечтали только лучшие юные коммунисты Советского Союза и образцовые пионеры из других стран советского блока. Среди его почетных гостей были Юрий Гагарин, Индира Ганди, Никита Хрущев, Леонид Брежнев и даже военный диктатор Центральноафриканской Республики Бокасса. Также и 11-летняя американка Саманта Смит. В 1982 году она написала письмо за мир во всем мире Генеральному секретарю Коммунистической партии Советского Союза Юрию Андропову и получила право посетить Артек во время своего двухнедельного пребывания в Советском Союзе в качестве приглашенной Андроповым гостьи. Но с самым тяжелобольным Андроповым она не встретилась.

В украинские времена, после распада Советского Союза, Артек был просто международным летним лагерем для детей. После российской аннексии Артек был «национализирован» российским государством так же, как и все государственное имущество Украины в Крыму, а затем передан новому промосковскому правительству Крыма.

— Видите, снова начали возить сюда детей. Но не соблюдаются правила дорожного движения, автобусы не имеют права ехать так близко друг к другу. Они не дают возможности обогнать всю колонну за один раз, — говорит Гуливер.

Он дожидается удобного момента и обгоняет всю колонну. Однако через минуту дорога снова заблокирована медленным ездоком, на этот раз большим грузовиком, движущимся едва пятьдесят километров в час, хотя ограничение скорости — девяносто. Гуливер обгоняет — и видит российскую полицейскую машину, стоявшую за большим грузовиком на левой стороне дороги. На обочине стоит дорожный полицейский.

— Фу, сейчас он меня остановит, — говорит Гуливер, прежде чем полицейский поднимает свой полосатый черно-белый жезл.

Гуливер останавливает машину и идет говорить с полицейским. Какое-то время они спорят возле автомобиля Гуливера, а потом садятся в полицейскую машину на другой стороне дороги. Я остаюсь сидеть на пассажирском месте и пытаюсь увидеть, что происходит. Наконец Гуливер выходит из полицейской машины с какой-то бумагой в руке, садится на свое место и пускается в путь. Что случилось и что это за бумажка? — спрашиваю.

— Он, видимо, хотел денег, но я никогда не плачу взяток. Он сказал, что я пересек сплошную линию, когда обгонял грузовик, а это серьезное нарушение. Мы должны составить протокол, — сказал он. Но я знаю правила: когда едешь за автомобилем, движущимся медленно, имеешь право на пересечение сплошной линии, если нет движения во встречном направлении. Поэтому я не признал, что нарушил правила. В таком случае вы должны пройти со мной в отделение полиции, — сказал он и посмотрел на купюру, лежащую на видном месте. Пишите протокол, — сказал я, — я никогда не даю взяток.

Решающим аргументом была небольшая видеокамера Гуливера, которая закреплена на внутренней стороне лобового стекла.

— Можем идти в суд, и я покажу свою видеозапись, — сказал я, — тогда будет четко видно, что я не нарушил никакого правила. А я смогу обвинить вас в безосновательном подозрении. Это была для него слишком большая работа, поэтому наконец мы оба подписали протокол о моем задержании, что нет никаких взаимных претензий.

Через некоторое время проезжаем мимо огромного рекламного щита с текстом: «Вы встретились с коррупцией? Позвоните на нашу горячую линию». Коррупция в Крыму будет уничтожена, как уверяют российские власти. Хочется посмотреть, как они будут это делать. Полиция, остановившая нас, в любом случае была не крымская — патруль был из Краснодара, ближайшего крупного российского города на другой стороне Керченского пролива. Местная украинская полиция молниеносно перешла на другую сторону и стала российской, как и большинство государственных служащих, но, видимо, именно поэтому полицейское начальство в России не совсем уверено в стопроцентной лояльности крымской милиции и шлет дополнительные силы с материка.

— Этим, наверное, надо пополнить свою дорожную кассу, — шутит Гуливер.

Дорожные полицейские из Краснодара, кажется, только что прибыли, они интересовались всем, — говорит он позже.

— Вы — крымский татарин? — спросили они, — А почему у вас такое имя? — Не унизительно, как могли бы сделать местные полицейские, он действительно заинтересовался, он, вероятно, никогда раньше не встречался с крымским татарином. И он спросил, почему я еще не изменил номера автомобиля и есть ли у меня российский паспорт. Я сказал, что паспорт не имеет значения. А почему? — поинтересовался он. И я объяснил ему, что все граждане Украины, которые проживали в Крыму 18 марта 2014 года, согласно закону теперь автоматически являются гражданами России, независимо от того, имеется у них российский паспорт или нет. О, вы хорошо знаете законы, — удивился он. И тогда я показал ему свой российский паспорт, чтобы он был доволен.

Был ведь вариант, чтобы не стать гражданином России, — надо было сделать специальное официальное заявление, что не хочешь менять гражданства. Но власть умышленно эту процедуру усложнила, — говорит Гуливер.

— Во всем Крыму было всего четыре места, где можно было сделать такое заявление. Но большинство людей сделало вывод, что будет разумнее принять гражданство, если намерен продолжать жить здесь.

Мы приближаемся к побережью и наконец въезжаем в небольшой курортный город Алушту, имеющий корни с 6-го века. В начале 20-го века более половину жителей все еще составляли крымские татары. Въезжаем в узкую, извилистую улицу с домами того времени.

— Где-то здесь у моих родственников был дом. Сейчас, конечно, здесь живут другие люди, все дома заняли соседи или другие, когда крымские татары были высланы. И они имели право и в дальнейшем жить здесь, и никто из крымских татар не пытался забрать свое старое семейное имущество. Это была линия, которой придерживался Меджлис. Имеющие право на возврат просто хотели жить в мире со всеми. Но есть много печальных историй, такая, как о старике, который просто хотел посидеть во дворе дома, где он когда-то вырос. Но ему не дали, его просто выгнали оттуда.

Ставим машину и идем прямо к воде по крутому переулку, со стороны которого стоят будки с вином и лотки с сувенирами. На приморской аллее построили большую временную сцену для уже прошедшей избирательной кампании. Сцена украшена цветами флага России и надписью: «Крым — Единая Россия». Над текстом — большой сине-белый медведь с российским триколором — символом правящей партии «Единая Россия». За сценой, на громоздкой полупостроенный бетонной конструкции, нарисовано огромное сердце, наполненное цветами России. «Я люблю тебя, Таня!» — написал кто-то угловатыми белыми буквами возле российского сердца.