Валентин Сидак - Зарубки на гриппозной сопатке. Размышления о нашем недавнем прошлом…

А зря, совершенно зря не было привлечено повышенное общественное внимание к столь красочному историческому лубку, писанному в стиле незабвенного ельцинского бытописца Рудольфа Пихоя его верным учеником и соратником, тогдашним директором госархива С.В.Мироненко по мотивам одного из наиболее трагичных эпизодов XX века.

Тягостное впечатление от этой выставки не спасали действительно уникальные экспонаты, предоставленные РПЗЦ или приобретенные на зарубежных аукционах Великим Князем Лихтенштейна по просьбе российской стороны. Прошедшая выставка была посвящена, насколько я мог судить по результатам ее осмотра, отнюдь не более глубокому осмыслению обстоятельств гибели почти сто лет назад в Екатеринбурге царской семьи (или, если это кому-то более подходит, просто многочисленной группы наших соотечественников), к чему до сих пор прикован пристальный интерес представителей самых различных слоев российского общества.

Нет, в центре предложенной зрителю экспозиции было именно т.н. следствие длиною в век, представленное, главным образом, в форме словесных упражнений различных должностных лиц прокуратур (колчаковской, советской, российской) по мере вялотекущего продвижения открываемого – закрываемого —

вновь возобновляемого – «окончательно закрытого» – вновь открытого следствия по факту преднамеренного убийства большой группы сановных лиц бывшей Российской империи.

Необходимо особо отметить, что ничего принципиально нового в сравнении с материалами книги Н.А.Соколова «Убийство царской семьи» на этой выставке лично я, при всем моем старании, не углядел. Разве что документальные свидетельства фальсификации Белобородовым, Войковым и Родзинским «писем от верных государю офицеров», которые впоследствии якобы послужили формальным поводом для организации расстрела узников Ипатьевского дома. Да, еще, пожалуй, подобострастное письмо на имя Н.С.Хрущева сына одного из участников кровавого действа М.А.Медведева (Кудрина) и звукозапись леденящей православную душу своим натурализмом исповеди заметателя следов преступления И.И.Родзинского.

Достаточно знаменательными и красноречивыми выглядели в этой связи представленные на выставке выводы и предложения по «документально оформленным воспоминаниям» Я. Юровского, М. Медведева (Кудрина), Г. Никулина и И. Родзинского заведующего сектором отдела пропаганды ЦК КПСС А.Н.Яковлева, которому, почему-то вдруг, ни с того, ни с сего, в 1963—1964 гг. пришла в голову «гениальная» идея положить на бумагу закрытые опросы оставшихся в живых непосредственных участников событий июля 1918 года.

К сожалению, не была представлена на выставке переписка партийных и государственных органов СССР по поводу судьбы Ипатьевского особняка, в частности, обращение в ЦК КПСС тогдашнего первого секретаря Свердловского обкома КПСС Б.Н.Ельцина с предложением о сносе дома, текст которого я видел в материалах «Особой папки». Несколько ранее на свет Божий появились широко известная ныне записка КГБ СССР и изданное на ее основе соответствующее Постановление ЦК КПСС (39 ). Кстати, решение ЦК КПСС было оформлено не через Политбюро ЦК, как считают сейчас многие, а через Секретариат ЦК, о чем свидетельствует, в частности, подпись под документом М.А.Суслова в качестве «держателя печати №2».

Все было далеко не так просто и однозначно, как это выставляется в СМИ в нынешние времена, учитывая присвоенный в 1974 году по ходатайству ВООПиК статус дома как историко-революционного памятника всероссийского значения, а также вполне реальную перспективу придания по линии ЮНЕСКО этому объекту охранного статуса в 1978 году, к шестидесятой годовщине злодейского убийства членов бывшей царствующей династии России.

Вот что писала по этому поводу в правительственном официозе «Российская газета» г-жа Юлия Кантор, известный поборник исторической правды и ярый «защитник советской власти» в своей статье, приуроченной аккурат к 95-летию екатеринбургского злодеяния. Как расставлены акценты – судите сами.

«Постановление „О сносе особняка Ипатьева в г. Свердловске“ было принято 30 июля 1975 года на заседании Политбюро ЦК КПСС. Подписал документ секретарь ЦК Михаил Суслов, после чего он был „спущен“ в Свердловский обком. Кто принимал „окончательное решение“ и как оно было оформлено? На эти вопросы отвечает решение исполкома горсовета Свердловска от 21 сентября 1977 года. После принятого Политбюро ЦК КПСС решения о сносе Ипатьевского дома, как явствует из документа, в процесс включился Совмин РСФСР. Его распоряжением особняк „исключен из списков исторических памятников, подлежащих охране как памятник государственного значения“. С учетом этого распоряжения, развязывающего руки региональным властям, Свердловский горисполком „разрешает Управлению благоустройства города снести… дом N 49 по ул. К. Либкнехта (Дом Ипатьева. – Ю.К.), в связи с ее расширением“. Кстати, „неотложная“ реконструкция улиц с „преобразованием их в проспект“ после ликвидации особняка, разумеется, забылась… Через два дня после принятия решения Свердловского горисполкома особняк снесли. Спешили: приближалось 60-летие революции, и юбилей следовало отметить не только словом, но и делом… Так советская власть почти шесть десятков лет спустя уничтожила последнего свидетеля одного из первых своих преступлений». ( 40 ).

Замечу попутно, что специалист по реституции культурных ценностей Ю. Кантор, судя по этой ее заметке, мало что смыслит в механизме практической реализации решений директивных органов в СССР. По партийной линии в исполнении решения Политбюро или Секретариата ЦК КПСС обязательно должен был участвовать Свердловский обком КПСС, а по линии органов исполнительной власти – Совет Министров РСФСР и Свердловский облисполком. А иначе на хрена вообще была бы нужна эта записка в ЦК от руководителя Комитета государственной безопасности, если бы все можно было «без шума и пыли» решить на уровне горисполкома г. Свердловск?

Кстати, сама записка КГБ СССР за подписью Ю. Андропова вошла в официальный перечень материалов, рассматривавшихся в 1992 году Конституционным Судом по т.н. делу КПСС в качестве примера «сращивания государственного и партийного аппаратов». Но это так, к слову будь сказано…

Со странностей современного расследования, пожалуй, и начнем.

В одной из своих статей, опубликованных четыре года назад в журнале «Обозреватель-Observer» по тематике «пакта Риббентропа-Молотова» (41) , я вскользь упомянул о не вполне понятной и неоправданной, на мой взгляд, с точки зрения общечеловеческой морали «гробокопательской» активности двух советских граждан – Гелия Рябова и Александра Авдонина, alias Шерлока Холмса и доктора Ватсона.