Валентин Сидак - Зарубки на гриппозной сопатке. Размышления о нашем недавнем прошлом…

Детально касаться этой очень спорной и весьма щекотливой темы не буду, однако подчеркну лишь одно: в периоды руководства чекистским ведомством Семичастного – Шелепина – Андропова – Федорчука – Чебрикова – Крючкова в направленных в руководящие советские Инстанции документах в самостоятельном виде она всплывала лишь однажды – в период подготовки всем известного ныне решения о сносе в Свердловске бывшего особняка инженера Ипатьева. Полной правды об этом загадочном и слабо мотивированном с чекисткой точки зрения событии отнюдь не местного значения никто до сих пор, на мой взгляд, еще не сказал, темных пятен здесь остается более чем достаточно, но вовсе не о них пойдет речь далее.

Я, конечно, не исключаю полностью возможности того, что какие-то материалы центрального аппарата КГБ и его органов на местах, прежде всего Свердловского областного управления, по факту гибели царской семьи (а такие материалы в органах госбезопасности были – как историко-архивные, так и оперативные – знаю об этом вполне достоверно) могли докладываться кем-то из руководителей КГБ СССР в ЦК КПСС и в некоторые его отделы (например, в идеологический, административных органов, международный и т.д.) в «живом виде», без составления обязательных в подобных случаях сопроводительных записок, однако вероятность такого события, думается, не очень велика.

Короче говоря, тема гибели царской семьи в июле 1918 года и все, что было с этим связано, явно не являлась предметом первостепенной или даже обычной, повседневной озабоченности для органов Комитета государственной безопасности СССР. Особо подчеркиваю – именно для органов КГБ СССР, но никак не для центрального аппарата и структурных звеньев ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-МГБ и даже, в определенной мере, для КГБ при СМ СССР. Здесь я с полной уверенностью ни за что поручиться не смогу, наверняка в Центре и на местах какая-то полезная информация за истекший период поднакопилось, особенно в подразделениях Первого, Второго и Третьего главных, 5-го и 6-го управлений КГБ СССР.

Когда я вновь, теперь уже после написания своих «узелков», приступил к сбору и анализу материалов по этой тематике, стал более внимательно и более пристально штудировать доступные для ознакомления первоисточники и документы из архивов, то с самого начала поиска увидел: предстоит решить весьма неподъемную для простого российского пенсионера задачу. Нужно будет попытаться найти и вычленить некий «сквозной стержень», чисто эмпирическим путем определить то объединяющее начало, которое «пронизывало» бы весьма разнородные исторические события истекшего века, связанные с убийствами в Екатеринбурге, Перми, Алапаевске и Петрограде. Но которое лежало бы в основе многочисленных – порой внешне хаотичных, а порой даже очень и очень целенаправленных – действий главных «акторов» (действующих лиц и исполнителей) «политического спектакля длиною в век», в котором подавляющему большинству из нас, доверчивых простодушных обывателей, уготованы всего-навсего лишь роли либо простых статистов, либо восторженных зрителей.

Своеобразным методологическим ключом, некой «подсказкой» для решения этой непростой задачи для меня стала сама личность, весьма показательные вехи и отдельные красноречивые эпизоды деятельности «архитектора перестройки» А.Н.Яковлева – одновременно «правой руки, серого кардинала и закулисной тени» исключительно говорливого, но при этом очень недалекого отечественного политика по фамилии Горбачев. О многих «художествах» бывшего мидовского посла и ученого-обществоведа, академика АН СССР брежневского, андроповского и горбачевского периодов мне было известно более чем достаточно, причем вовсе не на основе различного рода слухов и сплетен.

Оставляю за скобками хотя и печальный, но непреложный для меня факт, что в большую политику А. Яковлева вернул и тем самым содействовал его дальнейшему небывалому возвышению не кто иной, как уважаемый в современном российском обществе Юрий Владимирович Андропов, а отнюдь не Михаил Горбачев со своей амбициозной супругой, как думают многие. Увы, так было на самом деле, и из пропетой однажды трубадуром баллады слова при всем желании уже не выкинешь…

В главе моей книги, посвященной популярной на сегодняшний день в российском обществе теме «агентов влияния Запада», Александру Николаевичу было отведено, естественно, одно из ключевых мест. (53). И вовсе не потому, что я стремился представить его читателям именно в этом зловещем качестве – это было бы несерьезным поступком со стороны профессионала специальных служб СССР. Там я лишь прямо и открыто говорил хотя и о неявном и внешне даже не очень заметном, но на деле очень глубинном и осознанном троцкизме А.Н.Яковлева, о скрытых пружинах его очень настойчивых и целенаправленных усилий по полной и безусловной реабилитации Льва Давидовича Троцкого в глазах современников.

По моим многолетним наблюдениям того периода, он стремился обелить политической образ Л.Д.Троцкого (Бронштейна) прежде всего не как главного действующего лица Октябрьского переворота или некого духовного лидера, своеобразного «аятоллы» эпохи военного коммунизма и гражданской войны в нашей стране. И вовсе не как видного теоретика одной из наиболее радикальных ветвей научного коммунизма, духовного символа и знамени IV Интернационала. И даже не как близкого соратника В.И.Ленина и его супруги Н.Д.Крупской, Г. Зиновьева, Л. Каменева, Н. Бухарина и многих других репрессированных впоследствии вождей революции. Но, главным образом, именно как выдающего представителя еврейской нации, который вошел в сотню «самых почитаемых евреев всех времен и народов», и который якобы именно из-за своей «еврейскости» более других пострадал от «внутренне присущего» И.В.Сталину (Джугашвили) пресловутого «антисемитизма черносотенного оттенка».

Для чего ему это было столь необходимым кроме получения очевидного политического профита в борьбе за власть в стране под надуманными лозунгами «возвращения к истокам ленинизма, очищенного от более поздних наслоений сталинской эпохи» – достоверно не знаю, могу только предполагать. Однако его упорные усилия в данном направлении неизменно получали откровенно благожелательную оценку со стороны видных представителей американского и западноевропейского еврейства в ходе многочисленных полуофициальных контактов и неофициальных бесед Яковлева со своими зарубежными визитерами.

Мимоходом укажу, что начавшаяся было в 1988—1989 гг. кампания по моральной и политической дискредитации имевшего отчетливые еврейские корни Ю.В.Андропова, прежде всего как многолетнего главы «злобного и кровавого КГБ, беспощадно расправлявшегося с советскими диссидентами», была, как будто бы по чьей-то команде, моментально свернута.