Валентин Сидак - Зарубки на гриппозной сопатке. Размышления о нашем недавнем прошлом…

Благо по этой части опыт у советского государства был накоплен достаточный, пример обращения с обнаруженными в 1945 году останками Адольфа Гитлера и Евы Браун об этом свидетельствует достаточно красноречиво. Однако ничего подобного не было сделано ни при Сталине, ни при всех его преемниках вплоть до Горбачева включительно. А если что-то все же и было в этом направлении предпринято правящими властями, то нам ничего толком об этом не известно, одни косвенные следы и неясные обстоятельства.

Уже где-то в 1967—1968 гг. кому-то на Урале вдруг как-то внезапно, одномоментно встало поперек горла само существование дома Ипатьева, в котором полвека тому назад и произошел акт злодейской расправы над арестованными членами семьи Романовых. Кому-то вдруг пришла в голову гениальная идея «разрушить все до основанья, а затем…». Причина «обострения классовой ненависти» к этому скромному особняку в самом центре города была очень невнятная и крайне замутненная, ибо никакого всплеска промонархической активности в тот период ни партийными властями, ни соответствующими компетентными органами не фиксировалось. Прикладная генетика пошла вперед семимильными шагами, не иначе…

И, наконец, с 1974—1976 гг. начинает широкомасштабно разворачиваться очередное действие «Марлезонского балета», на сей раз с участием двух «детективов-любителей»: самозванного помощника министра внутренних дел Н.А.Щелокова киносценариста Гелия Рябова и местного краеведа, геолога по профессии Александра Авдонина. Сии славные персонажи новейшей истории Отечества в короткие сроки перешли от поисков в пыльных архивах непосредственно к гробокопательской деятельности и стали осуществлять никем не санкционированные раскопки на местности, действуя при этом умышленно, скрытно и в составе достаточно многочисленной группы лиц.

Найдя в 1979 году несколько черепов «неустановленных лиц», они затем в течение длительного периода времени хранили их, по собственному признанию, у себя дома с тем, чтобы спустя некоторое время «вновь вернуть их на прежнее место захоронения». Удачному поиску царских останков способствовала, по словам Рябова, какая-то очередная копия «записки Юровского», якобы «найденная» с помощью его сына.

Закономерно возникает вопрос: а что такого принципиально нового было в ней по сравнению с «пометками академика Покровского» на документе, который хранился в тот период в закрытом партийном архиве, но содержание которого, тем не менее, было в деталях известно многим руководящим работникам отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС и Института марксизма-ленинизма? Что послужило непосредственным поводом к тому, чтобы Рябов и Авдонин вышли, наконец, из тени на свет Божий и, уже ни от кого не скрываясь, начали проводить какие-то манипуляции с останками членов царской семьи? Не было ли это напрямую связано с личностью наиболее влиятельного члена тогдашнего партийного руководства академика А.Н.Яковлева, который еще в хрущевскую эпоху проявил острый и не вполне объяснимый интерес ко всему, что было связано с историей екатеринбурской казни?

Откровенно говоря, лично мне совершенно безразлично, говорили ли в тот период Рябов и Авдонин чистую правду, лгали властям и обществу наполовину или же все их историко-археологические россказни – откровенная ложь от начала и до конца. Этими вопросами должны были озаботиться правоохранительные органы и следствие, а вот этого-то как раз и не произошло. Органы прокуратуры, которые так трепетно любят открывать следственные дела по материалам газетных публикаций, на сей раз ничего не предприняли в правовом плане после опубликованного интервью Гелия Рябова корреспонденту газеты «Московские новости» А. Кабакову весной 1989 года. Инициированного к тому же, как оказалось, непосредственно ее главным редактором Е. Яковлевым, верным сподвижником и идейным единомышленником своего тезки-академика А. Яковлева. А ведь содержания только этого интервью было, на мой взгляд, вполне достаточно для возбуждения даже не одного, а сразу нескольких уголовных дел, причем каждого из них по совершенно разному поводу.

Спрашивается: и кто же выдал Гелию Рябову «защитную индульгенцию» от возможных преследований со стороны закона? Кто предоставил ему и Авдонину возможность свободно и безбоязненно в 1989—1991 гг. и в последующие годы, вплоть до 2007 года, действовать именно так, как они стали действовать? По какой-такой причине работники следственных органов начали осуществлять положенные по закону процессуальные действия по опросу участников двух «археологических экспедиций» лишь летом 2016 (!) года?

Если не дать внятного ответа на эти, равно как и на многие другие вопросы, не связанные напрямую с проблемой признания или непризнания подлинности останков членов семьи последнего российского императора Николая II, то под влиянием оголтелых СМИ мы все через какое-то время придем к твердому убеждению, что убийство царской семьи устроили зловредные пиндосы в лице зловещего олигарха Ротшильда, «захапавшего более 40 тысяч тонн российского золота» и что не менее зловещий Лаврентий Берия лихо отплясывал вместе с братьями Кобуловыми барыню или лезгинку «на мостике из шпал» в 40-е годы.

А к операции отвлечения внимания обывателя от насущных проблем непростого российского бытия под названием фильм «Матильда» вскоре может добавиться не менее захватывающий многосерийный религиозно-мистический триллер под названием «Житие и деяния оболганного врагами России Якова Юровского»…

Благо его «оболганный вражинами и супостатами» тезка – Яков Михайлович Свердлов – по-прежнему непоколебимо выглядит в нашей отечественной истории как честнейший и бескорыстнейший человек, как выдающийся государственный деятель, имя которого продолжает с гордостью носить один из крупнейших субъектов Российской Федерации». ( 52 )

В своей книге «Узелки на память» (в варианте издательства «Родина» – «Кукловоды и марионетки») я лишь вскользь коснулся этой темы, в основном через призму освещения роли российского масонства в насильственном, по своей сути, отрешении императора Николая II от престола. А также через личностную оценку материалов выставки «Следствие длиною в век», которую я с большим интересом осмотрел в 2012 году в здании Государственного архива РФ на Большой Пироговке и на которой, невзирая на противодействие служителей архива, сумел все же сделать для лучшего запоминания несколько весьма информативных фото. Тогда моя предполагаемая публикация базировалась главным образом лишь на ряде отрывочных материалов преимущественно советского и частично дореволюционного периодов, с которыми мне довелось ознакомиться в период работы в Секретариате КГБ СССР, особенно в таком ее специфическом подразделении, которым являлась «Особая папка».