Марк Бойков - Кто же спасет Россию?

Процесс разграбления страны они издевательски, прямо по Марксу, назвали «стадией первоначального накопления», не имеющей ничего общего с накоплением, кроме как с расчленением и отторжением по частям всенародной собственности вследствие своего командного положения. Рассчитывая на доверчивость читателя, они даже называют этот капитализм то «диким», то «криминальным». Однако же ни по историческим, ни нравственным канонам он не является капитализмом вообще, а исключительно: бюрократически-клановым разделом и переделом народного, накопленного при социализме общественного богатства. При трогательной поддержке властей, пытающихся воровской режим представить как идиллию «социального государства», процветающего на… нефтегазовой игле.

Как же изменить эту ситуацию, разжать западню, которую нам на переходе в будущее подстроил И. В. Сталин и которую, расстреляв Верховный Совет и зачеркнув на карте мира СССР, захлопнул Ельцин?

Прежде всего, необходимо понять, что история продолжает свой путь независимо от воли жрецов. Их задача – прозревать ее волю, а не навязывать свою. Ленин прозрел. Революция свершилась объективно. И действия большевиков практически свели к минимуму людские потери в ней в сравнении с тем, как если бы она произошла стихийно. Не их вина, что реакция ответила революции гражданской войной.

С ликвидацией классов далее социализм стал фактом. Но Сталин, извратив марксизм, извратил и социализм, продлив диктатуру пролетариата за пределы переходного периода. В результате, общество пережило стресс, не ведая ни вины, ни источника угрозы, поскольку репрессировать, кроме трудящихся, фактически было некого. Следовало лишь отслеживать и обрубать враждебные происки из-за рубежа. Но для этого было достаточно службы внешней разведки от Минобороны, а не НКВД /КГБ/ при ЦК и правительстве.

Однако же выдумка Сталина не могла вернуть общество назад, сделать его вновь классовым. Как нельзя его сделать классовым и ныне, посредством ельцинских расправ и вычеркиваний. Классы рождаются в рамках производственных отношений, а не в надстроечных передрягах. Поэтому никакой буржуазии у нас нет. И быть не может. Наше общество делится не на рабочих и «буржуазию», у которой попросту нет корней, а на трудящихся и воров, ведущих свое происхождение из управленческой элиты и чиновничьей бюрократии, преследующих свои планы по выдуманным для себя правилам и схемам.

Это не классы. Это – слои внеклассовой противоположности. В этом есть и плюсы! Отныне и впредь можно двигаться без социальных революций, гражданских войн, репрессий, изгнаний и тому подобных потрясений. Только – юридически, законодательными мерами, базирующимися на общечеловеческой нравственности.

Если, конечно, верхушка осознает, какой вулкан она готовит себе, продолжая политику исключения трудящихся из исторического процесса, сталкивая слои и кланы, разжигая битвы за собственность, поощряя тягу к нетрудовому обогащению. Никакой конкуренции здесь нет и не пахнет, но трудовой народ опускается все ниже в нищете и безверии. На фоне красующихся своей болтовней правителей и экспертов, желающих выглядеть, как бы сказал Григорий Горин, «с умным выражением лица».

Но зададимся вопросом «от противного». Если предположить, что «новые русские» все же станут классом, тогда рабочие неизбежно – революционным классом. И, следовательно: повторение прошлого? Один раз, второй, третий… до бесконечности? В науке это называется дурной бесконечностью. Без движения в качестве! И рассчитано на слабоумных.

Народ, конечно, можно обманывать. До поры, до времени. Но историю обмануть нельзя. Как и показывает случай со Сталиным. Но если мы хотим двигаться вперед без революций и судорожных отскоков назад, то должны понять, какой мировой конфликт решает история на нашем рубеже. Со времени Спартака!

Эксплуатации не должно быть! – говорит она тихо. – Как люди все равны!..В социальном смысле. Никто не имеет права жить за чужой счет. Но только своим трудом! Обмениваясь его результатами с результатами труда других. Здесь именно был сфокусирован посыл социалистической революции, и его отменить нельзя.

Труд, а не Бог, создал человека. И он должен быть свободным от гнета, чтобы поднять труженика на новый уровень развития его способностей и дарований. В некотором смысле, заново создать Человека, точнее, завершить его подлинное рождение и становление!

И социализм это уже проявил. Именно у нас! Он породил, при всех трудностях нашей судьбы, новую движущую силу – новаторское, рационализаторское и изобретательское, движение трудящихся масс. Если классы рождались тысячелетиями и столетиями, то этот общественный слой, зарождавшийся в стране почти всюду, за послевоенное время до горбачевской перестройки /около 35 лет/ вырос с 2,5 до 14 млн. человек.

Явление неведомое ни для одной капиталистической страны! То, что раньше считалось привилегией правящих классов и образованных слоев, – творческий подход – в новых исторических условиях начали проявлять простые рабочие, крестьяне, служащие. Ибо дело заключалось не столько и не просто в том, чтобы отнять сами по себе устаревающие орудия и средства производства из собственности эксплуататоров, сколько в том, чтобы далее и впредь непрерывно совершенствовать их, достигая при этом экономии живого труда и способствуя развитию самого человека.

Исторически ознаменовалось и другое важнейшее явление. Тот факт, что творчество проникало снизу во все сферы общественного производства из всех его социальных групп и ячеек, ища себе признание, говорил о том, что в обществе вслед за устранением классов происходит и стирание социального разделения труда, важнейшее условие для достижения высшей фазы коммунизма.

Однако руководство страны, которое из-за идеологических передержек много делало ненужного и забывало о главном и сущем, не заметило важности этой силы. Поскольку она не вписывалась в борьбу двух мировых систем, в плановую экономику, соперничала с научно-исследовательскими институтами, сидящими на бюджете. И ее расценивали лишь как простительную забаву. Своего рода: любительщину.

Впервые обратил на нее внимание писатель Владимир Дудинцев, поведав о ее трудностях и смыслах в романе «Не хлебом единым». О новаторах заговорили! Но нашлись теоретики, приближенные к номенклатурному ряду, которые объявили это противопоставлением рабочему классу. И опять парадокс! Сила, напрямую ведущая в коммунизм, хотя и поощрялась, фактически оказывалась вне закона. По той же причине: из-за классового подхода и «руководящей роли рабочего класса», не допускавшей иных ролей.