Татьяна Ануфриенко - Так начиналась Мещура 

Мещурцы надолго сохранили о Дарье добрую память.

У Виталия Ивановича появилось чуть больше свободного времени. Лесорубы перешли в подчинение начальника лесопункта, школа и клуб были в надёжных руках. Он следил за тем, чтобы вовремя завозили дрова в школу, в магазины и в клуб, чтобы в посёлке был порядок. С переходом людей в бараки открылся в новом посёлке и новый магазин. Здесь работала Светлана. Комендант отпустил её от себя.

Первый магазин

Всё лето она была при конторе, а он её почти не видел. Женщина понравилась Виталию Ивановичу, но, видя её равнодушие, добиваться её он не стал. А Ульяна поглядывала на него недвусмысленно, поэтому он решил оставить её при себе. Да и магазин за ручьём для людей в землянках тоже нужен. Продукты продавали хоть и за деньги, но по норме. Если кто-то не мог выкупить свою норму за десять дней, его продукты пускали в свободную продажу. Такое случалось часто. Денег у многих не было, жили впроголодь. За лето некоторые запаслись ягодами, сухими грибами, листом смородины и брусники, иван-чаем. Но этого было мало.

Как-то Ульяна собралась после работы домой. Виталий Иванович подошёл к ней, взял её руки в свои и тихо сказал:

— Может, останешься, ты мне давно нравишься. — Она внимательно посмотрела на него, а он продолжил: — Мне хозяйка нужна, а лучше тебя не найти.

Она молча прижалась к нему, он её обнял. Ульяна осталась жить у коменданта.

Наступила зима. Такая же суровая, как и предыдущая. Лесорубы бунтовали:

— Не будем работать без валенок, без тёплой одежды, без шапок. Замерзаем, руки и ноги уже обморозили.

Несмотря на то что комендант исправно посылал заявки для всех рабочих, спецодежду привозили с перебоями и в малом количестве.

И дети не ходили в школу. У них не было тёплой одежды. Даже если были у кого-то валенки или пальто, всё равно на улице было очень морозно. Учителя объявили перерыв в учёбе до более тёплой погоды.

В клубе вечерами тоже мало кто появлялся.

— И план работы висит, и печки все протоплены, а никого нет, — жаловалась Ирина Никите.

Он-то был у неё постоянно.

— Ты же знаешь, Ира, как тяжело зимой в лесу работается. Приходим мокрые, усталые, голодные. Одежда за ночь не просыхает.

— Знаю, — со вздохом прижималась она к парню.

— Это я без тебя жить не могу, — продолжал он, обнимая девушку, — а им отдохнуть надо. Вот с весны все снова начнут ходить. Ещё устанешь, — утешал он подругу.

И опять голодное и полуголодное существование, и опять начался мор… Больше всего умирали дети и старики в землянках. Всё повторялось, как в прошлую зиму. Но как только умирал кто-нибудь из барака, к коменданту тут же приходили жители землянок:

— Виталий Иванович, разреши перейти во второй барак. Там женщина умерла.

Без разрешения коменданта не позволялось никакое перемещение внутри посёлка. Конечно же, освободившиеся места в бараках сразу кто-нибудь занимал. Чаще всего старались перевести туда детей.

Но вот позади ещё одна страшная зима. Наступила весна 1932 года. Начались занятия в школе.

В первый же день учителя объявили:

— Ребята, с сегодняшнего дня занятия у нас будут проходить по урокам.

— Это как? — первым, как всегда, спросил Никола.

— Будет урок арифметики, урок чтения, урок русского языка. И все уроки по 45 минут. Вот и будильник нам для этого прислали. А между уроками — перемены.

С 1 января 1932 года школы Коми автономной области перешли на новые предметные программы, основной формой учебной работы в школе был признан урок.

Ударно работали лесорубы, стараясь наверстать то, что не выполнили за холодную зиму. Не будет плана — не будет денег.

Ирина в клубе за зиму оформила избу-читальню. Какие-то книги ещё с собой привезла, кое-что заказывала, и ей привозили с санными обозами. Литература в основном была политическая: труды Ленина, Сталина, «Капитал» Маркса, стихи Маяковского, пьесы классиков, педагогическую литературу брали учителя. Много было агитационного материала.

К весне выросла и партийно-комсомольская ячейка, она насчитывала уже шестнадцать человек. В партию и комсомол вступили комендант посёлка и новенькие из вольнонаёмных. Спецпереселенцев, конечно же, в партию тогда не принимали, их детей не принимали в пионеры, а подростков — в комсомол.

В середине мая 1932 года было объявлено большое собрание жителей посёлка в клубе. Вечером собралось всё взрослое население. Выступил комендант:

— Товарищи, мы получили инструкцию об организации в спецпосёлках сельхозартелей.

— Что за артель такая? С чем её едят? — раздались голоса.

Виталий Иванович продолжил:

— Вы знаете, что все трудоспособные поселенцы обязаны заниматься общественно полезным трудом. А у нас часть людей не задействована.

— Работы нет, мы что, виноваты? Семьи кормить надо, а работы нет.

— Вот государство и предлагает создать в посёлках сельхозартели. Мы сами будем обеспечивать себя овощами, мясом, молоком. Все, кто не работает в лесу и на строительстве, будут на сельхозработах.

— А платить-то будут?

— Да, зарплата предусмотрена. По факту полученной продукции.

— Пока эту продукцию получишь, сдохнешь, — опять недовольный голос из зала.

— Кроме того, — продолжил комендант, — разрешено самим строиться и заводить личное хозяйство. Для этого выделяется лес на корню. Оплатить его можно будет со второго года после получения билета, в рассрочку.

Зал зашумел:

— Ну уж нет, научены горьким опытом.

— И свои дома были, и хозяйства — всё отобрали.

— Теперь опять обзаводись? Нет уж, дудки.

— Всё равно скоро домой вернёмся…

Комендант поднял руку, продолжил:

— Насчёт личного хозяйства — это дело добровольное, а вот артель надо создать обязательно. Это приказ. И работать начнём с завтрашнего дня. На это лето очень большие планы, так что остаётся засучить рукава.

— Что за планы? Иваныч, введи уже в курс дела, раз начал.

— Ну, во-первых, надо построить скотный двор, конюшню, кузницу, овощехранилище. Это всё помимо жилья. Во-вторых, закажем семенной материал, надо его успеть посадить. Лето короткое, нужно, чтобы всё созрело. Ну и, в-третьих, чтобы посадить, надо подготовить и вскопать поля, а для этого раскорчевать участки вдоль реки. Вот вкратце самое малое.

— А откуда скот возьмём для скотного двора?

— Сколько-то должны прислать. А разводить придётся самим. Так что видите сами, работы много. Всем хватит. Сегодня мы должны выбрать председателя артели. Сами понимаете, мужик должен быть хваткий, хозяйственный.

— Все мы тут хозяйственные, иначе бы не выгнали из дома да не поотбирали всё.