Татьяна Ануфриенко - Так начиналась Мещура 

— Найдутся жильцы, — махнул он рукой.

И действительно, нашлись. Скоро туда заселился начальник лесопункта Богатырёв Сергей Петрович. Его семья ещё не прибыла, но с открытием зимней дороги её ожидали.

В учительскую квартиру перебрались Владимир Фёдорович с мамой и сестрой, а вскоре и Любовь Андреевна с ними стала жить.

Что из себя представляла в то время квартира? Это — всего две комнаты, в первой комнате, которую называли кухней, были печка, стол, самодельная скамейка или табуретка. Ещё помещалась в ней узкая одноместная кровать или раскладушка. Другая комната была побольше, там все спали. Для хранения одежды вбивали в стену гвозди, на кухне — для верхней и рабочей, в комнате — для платьев и более нарядной одежды, у кого она была. Да, ещё в кухне стоял тазик для умывания. Если не было табуретки, его ставили на чурку, не было умывальника — поливали друг другу из ковшика или другой посуды. Так и жили. Но и такая отдельная квартира казалась роскошью.

Все считали правильным, что в единственной на тот год квартире жили учителя. Даже, перебравшись в новый посёлок, Владимир Фёдорович и Любовь Андреевна трижды в день ходили за ручей к конторе — встречали и провожали учеников. Тех, которые остались в землянках.

Ночью Ольга Левашкина почувствовала, что скоро рожать. Она растолкала Никиту. К тому времени они уже жили вместе.

— А что мне делать? — испугался он.

Проснулась Вера, сестра Ольги.

— Что случилось?

— Кажется, Ольга рожает, а я не знаю, что делать.

— Пойду за доктором, — Вера в темноте обулась, накинула кофту.

Николай Фролович жил в том же бараке.

— Ведите её в фельдшерскую, я сейчас приду, — распорядился он.

Пока вели Ольгу по коридору, доктор зажёг лампу, застелил топчан чистой простынёй, распорядился:

— Затопите печь. На ней ведро с тёплой водой, но надо ещё подогреть.

— Я затоплю, — отозвался Никита, он не знал, как ему себя вести.

— А может, тётку Дарью? — между схватками с мольбой в глазах спросила Ольга. — Всё-таки женщина, не так стыдно.

— Ты смотри, застыдилась, — хмыкнул Николай Фролович. — Ну, если хочет, зови, — обратился он к Вере.

Пришла Дарья. Ольга благополучно родила дочку.

— Ну вот и обновили фельдшерский пункт, — сказала Дарья, уложив ребёнка рядом с мамой, — это хороший знак.

— Да, наверно, — согласился доктор. — Ну что ж, спасибо, коллега, можете идти отдыхать, а я подежурю.

— Можно, я подежурю, — попросила Вера.

— Пожалуйста. Тогда я тоже пошёл досыпать. Никита, пошли, пусть женщины остаются.

А клуб, как магнит, притягивал к себе молодёжь. Осенние вечера уже были тёмные, дождливые, неуютные, гулять не хотелось. А в клубе на длинном столе стояло несколько ламп. На этом столе разрисовывали и писали разные плакаты. Руководила всем Ирина. Весь вечер пели песни, и революционные, и лирические.

— Сегодня проводим собрание, — объявила как-то Ира.

Все расселись на скамейки и приготовились слушать.

— Ребята, скоро праздник, четырнадцать лет Великой Октябрьской Социалистической революции. Надо подготовиться. Плакаты скоро будут готовы, а нам надо подготовить концерт.

Ребята загудели. Ирина продолжила:

— Я предлагаю несколько номеров, вот послушайте. Две небольшие сценки, песни, пирамида…

— Гармониста не хватает, — раздался звонкий девичий голос.

— Да, с музыкой было бы веселее, — согласилась Ирина.

И гармонисты скоро нашлись. Правда, гармонь была одна на двоих, но это ничего, даже лучше, что оба играют. На Красном жили вольнонаёмные лесорубы, молодые коми парни из Пегыша. Прознав, что молодёжь по вечерам после работы собирается в клубе, они отпросились у начальника лесопункта на один день и пошли пешком в свою деревню. За гармошкой. На лодке плыть было опасно, по реке уже шла большая шуга, а путь был неблизкий. В Пегыше многие парни дружили с гармонью. Правда, мало у кого она была.

И вот музыка зазвучала в клубе. Радости девчат не было границ, а ребята с опаской поглядывали на коми парней — соперники всё-таки, ведь девушки любят гармонистов — всем известно.

Началась подготовка к празднику.

Никита курил на крыльце барака. Уставший после работы, он собирался лечь спать. Ольга укладывала дочку, он не хотел мешать. Когда-то обратив внимание на красивую девушку, он так и остался с ней, беременность Ольги от Юрия его не испугала.

— Никита, пошли в клуб, — пробежала мимо Матрёна с подружками.

Степенно подошли Павел и Василий:

— Никита, в клуб не идёшь?

— Нет, ребята, я спать.

— А зря. Весело там. Усталость как рукой снимает. А то пошли, там много народу. Готовимся к празднику.

— Как готовитесь-то?

— Сценки, песни, даже пляски будут. Интересно же, пошли.

Никита бросил папиросу:

— Ладно, идём, посмотрим, что там у вас.

Ирина сразу обратила внимание на новенького: статный, ладный парень, чуть старше других. Он ей понравился.

— Проходи, проходи.

— Да я только посмотреть, — замялся парень.

— А чего тут смотреть? Клуб для всех одинаков. Не хочешь в сценке поучаствовать? Как раз для тебя роль есть.

— Я не сумею. Никогда не участвовал.

— Попытаться никогда не поздно. Идём, ознакомлю с ролью. Меня Ириной зовут.

— А я Никита, — он чувствовал себя неловко рядом с этой общительной, интересной девушкой.

— Да ты не стесняйся, — по-свойски улыбнулась она, — это только вначале страшно, потом привыкнешь. — И принялась рассказывать сюжет сценки.

Парень больше смотрел на девушку, чем слушал её рассказ.

— Ну как, понравилось?

— Не знаю, я мало что понял, — честно признался он.

— Ничего, по ходу поймёшь. Главное, чтобы ты согласился, — не сдавалась она.

Желающих стать артистами было достаточно, но Ирине очень захотелось, чтобы именно Никита сыграл одну из ролей. Она влюбилась в парня с первого взгляда и не хотела его отпускать. Даже сама ещё не поняла, что случилось.

Никита пришёл домой поздно. Оля, умаявшись с ребёнком, спала. Парень лёг рядом, а уснуть не мог, перед глазами стояла Ирина. Он уже знал, что будет ходить в клуб.

Молодёжи в клубе собиралось много, и, чтобы не мешать друг другу, Ирина составила график репетиций. В одни дни репетировались песни, в другие — сценки. Один вечер отводился на подготовку пирамиды. Люди приходили только вечерами после работы. По воскресеньям устраивали для всех танцы под гармонь. Несмотря на то что и этот день был рабочим, клуб был набит битком. Приходили и те, кто постарше. Каждый день с утра неработающие подростки помогали прибираться и топить в клубе печки. Ирина составляла планы, отчёты, рисовала графики. У неё была своя работа.

В этот день, по плану мероприятий, в клубе было расширенное партийно-комсомольское собрание. Оно было согласовано с парторгом, все были предупреждены. Первая партийно-комсомольская ячейка, которая образовалась осенью 1931 года в Мещуре, насчитывала шесть человек: два коммуниста и четыре комсомольца, включая Ирину, все, кроме девушки, вольнонаёмные лесорубы. Парторг и председатель профкома — бригадиры в лесу. Из приглашённых — комендант и учителя.