Татьяна Ануфриенко - Так начиналась Мещура 

Стройка в посёлке на этот сезон заканчивалась. Кроме дома под школу, были уже готовы клуб и магазин, завершали строительство начатых жилых домов.

Утром у конторы комендант объявил:

— С сегодняшнего дня лесорубы возвращаются в лес. Бригады те же, что и в прошлом году. С участками бригадиры ознакомлены. Инструменты разбирайте под навесом.

— А мы как? — спросил один из тех, кто прибыл летом.

— А вы заканчивайте строительство домов, потом сформируем новые бригады.

— Мы на ледянке были, нам как? — поинтересовался Матвей.

— Да, Матвей, забирай и ты своих молодцов. Проверьте колодцы, скоро снова заливать дорогу надо будет. Морозы не за горами.

Все разошлись по своим участкам.

— Баржа должна прийти, — закуривая, сообщил Виталий Иванович.

— Видимо, последняя, — предположил Виктор.

Они часто были вместе. Коменданту нужен был кто-то рядом, а Виктору он доверял.

— Клуб закончили, и что теперь с ним делать? Специалиста должны прислать, — продолжал рассуждать комендант.

— Жить-то он, наверно, при клубе будет? — спросил Виктор.

— А где же? Там каморка найдётся.

— Скорее бы уж бараки достроили. Многие ещё в шалашах маются. Кто мог, перебрались обратно в землянки, потеснились, но всё равно многие в шалашах, — сокрушался Виктор.

Он вспомнил, как прошлой осенью волосы его Татьяны примёрзли к земле.

— Недолго ждать, сам знаешь. Думаешь, в бараках хорошо будет? Тоже теснота.

— Всё лучше, чем в землянках. А кто будет переселяться в бараки?

— В первую очередь лесорубы. С семьями и одиночки. И, конечно же, те, кто зиму прожил в землянках.

Чуть помолчали.

— Страшная была зима, — вздохнул Виктор.

— И эта навряд ли будет легче, — тоже вздохнул комендант, бросив докуренную папиросу, — пошли отдыхать, завтра рано на работу.

По уже высокой воде вскоре прибыла баржа.

— Продукты выгружаем сразу в новый магазин, и товар — туда же, — распорядился Виталий Иванович.

В новом магазине товар принимала Ульяна, а при конторе и складе осталась Светлана.

Прислали две бочки керосина для ламп, а главное, зимнюю одежду и обувь.

— Маловато одёжки-то, — качал головой всезнающий и всепонимающий дед Архип, — опять на всех не хватит.

На катере прибыли уполномоченный с охранником и незнакомая девушка.

— Вот, Виталий Иванович, знакомься, Потапова Ирина Аркадьевна, ваш культработник, комсомолка.

— Здравствуйте, — протянула руку девушка.

— Очень рад, — комендант двумя руками пожал руку Ирины.

— У меня там вещи, — махнула она рукой в сторону баржи.

— Ну это мы организуем, — Виталий Иванович обернулся к парням, — Игнат, помоги девушке. Отнесите всё в клуб. Пока она остановится там.

— О, это мы с удовольствием, — подскочил парнишка из тех, кто прибыл летом.

— Игнат, — протянул он девушке руку.

— Ирина. Идёмте со мной. Только мы вдвоём не справимся.

— Ладно. Лёнька, иди сюда, — махнул Игнат товарищу.

— Ого-го, — ребята переглянулись, — вот это приданое!

Кроме раскладушки, постели и чемодана, было несколько довольно тяжёлых коробок и ящиков, а также бумажные рулоны, так что ребятам пришлось потрудиться, чтобы перенести всё это в клуб. Ирина им помогала, носила то, что полегче.

А комендант обратился к Виктору:

— Проследи за выгрузкой, нам с товарищем уполномоченным надо по делам съездить.

Иван Тимофеевич на лошади доставил их к конторе. Там была Светлана.

— И откуда вы берёте таких красивых женщин? — пристально посмотрел на неё уполномоченный.

Комендант ничего не ответил.

Они обменялись отчётами, накладными, заявками, комендант передал выручку от продажи в магазине, получил зарплату для рабочих.

Уполномоченный начал серьёзный разговор:

— Виталий Иванович, с этого времени ты не один будешь за всё отвечать. Кроме спецпереселенцев, здесь много будет и вольнонаёмных. Около ста человек.

— Да, я ходил на Красное, видел, что они второй барак поставили и конюшню расширили.

— Так вот, своих лесорубов передашь в подчинение начальнику лесопункта. Там же организуются первичная партийно-комсомольская ячейка и профсоюзная ячейка. Все вопросы будете решать совместно.

— Ясно, товарищ уполномоченный.

— А культработник с учителями будут вести просветительскую работу здесь, в посёлке.

— Будем работать со всеми рука об руку, — заверил комендант.

— Рад, что ты всё понял, поехали на берег. До свидания, красавица, — обернулся он к Светлане.

Иван Тимофеевич уже поджидал их на улице.

Перед отплытием уполномоченный сказал:

— Ну что ж, живите, держитесь. Теперь будем ждать зимнюю дорогу. Если что срочное — на лошадях до Ёлдино, а там свяжемся.

— Ну вот и дождались, — Мария остановилась в дверях новой комнаты.

Вперёд протиснулись Николка, Дунечка Стрелкова и Саша. Двухгодовалые Ванятка и Зиночка сидели на руках родителей.

Дед Архип вошёл после всех, прошагал к окну, повернулся и развёл руками:

— Что, соседушки, с новосельем!

— В тесноте, да не в обиде, — поддержала Мария Андреевна, мама Саши Бойникова.

— Светло-то как, — удивлённо хлопала глазами пятилетняя Дуняша.

— Ну что ж, будем располагаться, — глава семейства Стрелковых Савелий посадил Зиночку на деревянный топчан.

Заселяли восемнадцатиквартирные бараки. Это были дома с длинными сквозными коридорами, в два крыльца с торцов. С обеих сторон по коридору располагались по девять комнат, в каждой из которых селились по девять-двенадцать человек. Как большой семьёй жили в землянке, так все и переселились в комнаты. За редким исключением. У единственного окна стоял стол, рядом с дверью — печка, а всё остальное пространство вдоль стен было занято двухъярусными топчанами, только в отличие от землянок топчаны были сколочены из досок, а не из жердей. И стол был из досок, и скамейка.

— Да, тесновато, — присел на скамейку отец Николки, — но ничего, всё лучше, чем в землянке.

Кому где спать, разобрались быстро. Детвора шустро полезла наверх.

— Ребятки, оставьте мне там место, — пошутил дед Архип.

Чуть постояв, повздыхав, женщины начали раскладывать нехитрый скарб, посуду.

Все прибывшие в прошлое лето уплотнились и заселились в эти два барака. Даже одну угловую комнату выделили под фельдшерскую. Но и землянки пустыми не остались. Они тоже были битком набиты спецпереселенцами, которых доставили летом 1931 года. Из шалашей все перебрались в землянки.

Один четырёхквартирный дом занимала школа, половину второго такого же дома подготовили под ясли-сад, из двух оставшихся квартир одну отдали под учительскую, ещё одна пока оставалась свободной. Для начальства.

Но Виталий Иванович не переселялся. Он считал, что должен жить при конторе и складе.