Николай Бахметьев - Жестокое метро. Хроника подземных катастроф

2) Если бы британцы предусмотрели в своих эскалаторах возможность чистки механизмов от мусора (раз уж воспитание любви к чистоте и порядку у пассажиров выглядит посягательством на их гражданские права), то даже непогашенная спичка, брошенная на деревянные ступени, вряд ли бы вызвала столь жуткие последствия. И открывать канальный эффект пришлось бы другим специалистам и по другому поводу. К слову, даже не берусь предсказать, какие последствия могла бы иметь подобная свобода курения и разбрасывания мусора в отечественных метрополитенах…

3) Пожар на «Павелецкой-радиальной» продемонстрировал важность готовности персонала метро к подобным ситуациям. Как видим, именно слаженность их действий позволила избежать жертв — пострадали только техника и архитектурные элементы станции, которые легко можно заменить. Вагоны и мраморная облицовка, конечно, недешевы, но… Все равно это стоит меньше, чем человеческие жизни. Однако даже если бы стечение обстоятельств оказалось менее счастливым и горящие вагоны оказались на «Павелецкой» на противоположном конце платформы, то есть у входа на эскалаторы, то, думаю, жертв бы все равно не было. Хотя наверняка дыма бы наглоталась не только дежурная по станции. С другой стороны, в значительной степени жертвы на «Кингс-Кросс» оказались так велики потому, что никто из персонала не воспринял угрозу всерьез, сочтя возгорание незначительным.

4) Можно ли сравнивать эти два пожара? Думаю, что можно — и не только потому, что они произошли в один год. Прежде всего, они оба произошли в метро. Оба — под землей. И оба — в час пик. Разными были причины возгорания, поведение персонала и — последствия. Кроме того, не сравнивать же их с двумя другими, куда более печально известными, — один из них произошел на 84 года раньше, до второго оставалось еще 8 лет…

Подземные боги в сытой полудреме прикрыли глаза — такой кровавой жатвы у них не было давно. Но сон не шел — чуткие ноздри уловили запах грядущей беды. Что ж, под землей становится все беспокойнее. Кто-то из демонов в предвкушении ощерил клыки…

Станция «14-я улица / Юнион-сквер», открытая 27 октября 1904 года, — одна из старейших в нью-йоркской подземке. Она имеет две платформы островного типа, у которых сходятся 4 пути. Через платформу линии Лексингтон-авеню, ранее принадлежавшей компании IRT, проходят поезда маршрутов 4, 5 и 6. Платформа линии Бродвей — 7-я авеню, в прошлом находившейся во владении другой компании — BRT, обслуживает маршруты N, Q и R. Компаний этих давно не существует, но традиционные для них обозначения маршрутов остались. Различие вызвано еще и тем, что поезда IRT использовали другую колею и отличались габаритами, в то время как BRT пользовалась тем же подвижным составом, что их общий конкурент, — принадлежавшая городу компания IND. Несмотря на то что все прежде самостоятельные сети сейчас находятся внутри одной структуры, менять пути никто не стал, и поезда как ходили, так и ходят по разным тоннелям и рельсам.

Первоначально на станции имелись так называемые «карманные» пути, в которых поезда могли переждать, пока другой состав не освободит место у платформы. Располагались эти «карманы» между путями экспрессных и местных линий, каждый имел в длину 300 футов (примерно 90 метров). Впоследствии, когда поезда стали слишком длинными — метрополитен из-за увеличения пассажиропотока перешел на составы из 8 и 10 вагонов, — пользоваться «карманами» перестали, уделив больше внимания отработке расписания. Но убирать их не спешили — демонтаж, как и строительство, стоил немалых денег. И их не трогали, выжидая подходящий момент…

28 августа 1991 года. Вторник. Полночь и чуть позже.

00 часов 10 минут. Поезд, идущий маршрутом № 4 по линии Лексингтон-авеню от станции «Вудлоун» в южном направлении, неуклонно приближается к станции «14-я улица / Юнион-сквер». Пассажиры, едущие от начала маршрута, немного нервничают. Они уже заметили, что несколько остановок машинист пропустил явно по собственной инициативе — этот рейс к числу экспрессных не относился. За пару станций до «14-й / Юнион» происходит нечто и вовсе из ряда вон выходящее — поезд останавливается лишь тогда, когда первые два вагона проскакивают платформу. При этом открываются двери, за которыми один из пассажиров, 22-летний Джерри Ямбл из Форт-Силл, штат Оклахома, не веря своим глазам, видит лишь темную стену тоннеля и никакого перрона. «Совсем ничего, никакой платформы», — скажет он потом. А пока он лишь испытывает странное ощущение, что поезд движется как-то уж слишком быстро.

00 часов 15 минут. Перед «14-й / Юнион» поезд вкатывается на развилку в 70 метрах от платформы, разделяющую основной путь и «карманный». Инструкция устанавливает скорость прохождения этой стрелки в 10 миль (16 километров) в час. Вот только состав, почти влетающий в расходящиеся рельсы, движется гораздо быстрее…

Но у платформы сейчас стоит другой поезд, и стрелка переведена на «карманный» путь. Головной вагон просто перелетает стрелку и слетает с рельсов, чудом вписываясь между опор, второй летит за ним, скрежеща и искря во все стороны. Третий ударяется в предыдущий, сминая тому хвостовую часть, и его заносит, а потом разворачивает и ударяет о те самые поддерживающие свод тоннеля стальные колонны, мимо которых только что пронесло головные вагоны, и переламывает пополам. С четвертым происходит почти то же самое, только разворачивает его в другую сторону, но так же припечатывает к колоннам и разламывает на части.

В голове 31-летнего Олалекана Огунделе из Бруклина, намертво вцепившегося в поручни, мечется лишь один вопрос: «Господи, неужели этот парень никогда не остановится?!»

30-летний Альберт Уэбб думает, что поезд идет слишком быстро — вот сейчас будет «бум!»… и все. На его глазах страшный удар вырывает ребенка из рук матери.

Колонны тоже не выдерживают, разрываются кабели и трубопроводы… Пятый и шестой врезаются в предшественников и друг в друга, довершая разгром и поглощая остатки чудовищной кинетической энергии поезда. Все это занимает считаные секунды, многие успевают лишь закричать…

Хвостовой части поезда достается лишь сильное сотрясение и выбитые окна — эти вагоны даже остаются на рельсах, в то время как головные словно подверглись измельчению в мясорубке. Все вокруг заполнено дымом и паром, чувствуется запах газа, откуда-то свисают разорванные провода…

«Это было похоже на взрыв, — скажет потом Джозеф Рикеттс, — некоторых людей словно перебросило из их вагона в наш…» Он весь в крови, одежда разорвана, но Джозеф — один из тех, кому повезло остаться в живых. «Перед поездом вдруг словно выросла стена», «поезд словно скрутился в жгут, ввинтившись в потолок», «это похоже на вскрытую ножом консервную банку с тунцом», — будут вторить ему другие пассажиры. В момент катастрофы в поезде, состоявшем из 10 вагонов серии R62, находилось примерно 500 человек.