Николай Бахметьев - Жестокое метро. Хроника подземных катастроф

В расследовании причин катастрофы в октябре 95-го принимали участие также специалисты из России, Украины, Швеции, которые в своих выводах были единодушны в том, что касалось роли человеческого фактора в масштабах случившейся трагедии.

По итогам расследования подвергся доработке целый ряд нормативных документов, действовавших еще с советских времен и касающихся проектирования, строительства и эксплуатации метрополитенов в России и странах СНГ, а также взаимодействия персонала метрополитенов со службами гражданской обороны. Были внесены изменения и в «пожарные» инструкции. Позднее в соответствующие службы метрополитенов были разосланы циркуляры с результатами расследования, как говорится, «во избежание». До машинистов обстоятельства бакинской трагедии доводились под роспись.

Хотя правительственная комиссия по расследованию аварии предпочла свалить все на устаревшую советскую технику, против машиниста злополучного поезда и диспетчера были возбуждены уголовные дела; впрочем, сведения о ходе и результатах следствия в прессу не попали.

Но как бы там ни было, о трагедии в бакинском метро еще долго будут говорить, потому что остается открытым вопрос: не повторится ли подобное в будущем? Причем не только в Азербайджане, но и в других крупных городах России. Повод для волнений есть. Дело в том, что все метрополитены СНГ похожи друг на друга: одинаковые вагоны, тоннели и эскалаторы. Все делалось по одним и тем же технологиям.

Сенная площадь, находящаяся в самом центре Санкт-Петербурга, — место людное. Под ней пересекаются сразу три линии метро, на самой площади сходятся трамвайные маршруты, не говоря уже о маршрутных такси, в советский период здесь долгое время располагался автовокзал № 1 междугородных автобусных маршрутов. По аналогии с имеющим схожую историю парижским кварталом Ле-Аль, с легкой руки Эмиля Золя прозванным «чревом Парижа», Сенную площадь питерцы называют «чревом Петербурга».

Это еще и одно из самых старинных мест в городе, свое название площадь получила в конце XVIII века — здесь собиралось большинство местных торговцев сеном. В середине того же столетия на площади, тогда еще безымянной, была построена Спасская церковь (позже называвшаяся в народе Спасом-на-Сенной), взорванная в 1961 году. Вокруг площади долгое время селилась одна беднота. С жизнью здешних трущоб, получивших весьма мрачную славу за суровые нравы своих обитателей, знакомили читателей «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского или «Петербургские трущобы» В.В. Крестовского (более известные по телеверсии середины 90-х, имевшей более благозвучное название «Петербургские тайны»). В 1920-е годы советские власти начали сносить трущобы и притоны, в 1930-е демонтировали корпуса Сенного рынка, саму площадь заасфальтировали и украсили зелеными насаждениями. В Великую Отечественную войну, во время блокады, многие здания, окружавшие площадь, были повреждены или разрушены.

В начале 1950-х годов наиболее пострадавшая в войну северная сторона была застроена заново, здесь фасады зданий были оформлены в едином «сталинском» стиле. Площадь же в 1952 году была переименована в площадь Мира. Собственно, это же название получила и станция Московско-Петроградской линии метро, открытая 1 июля 1963 года в составе участка «Технологический институт» — «Петроградская». Спасскую церковь взорвали во время строительства метро, ссылаясь на то, что якобы именно на этом месте придется возводить станционный павильон. Кроме того, бездействующая церковь к началу 60-х пребывала в довольно плачевном состоянии. Реставрировать ее было дороже и сложнее, чем сносить, да к тому же еще и «идеологически неправильно». Так или иначе, но церковь исчезла, а на освободившемся месте так ничего и не появилось — павильон построили рядом. Впрочем, я видел чертежи с наложенными друг на друга планами павильона и церкви — там угол павильона все-таки заползал на контур храма. Разрушение храма лишь добавило черных штрихов к нехорошей славе этого места, тянувшейся с еще дореволюционных времен. В 1991 году рядом с площадью появилась станция «Садовая» Фрунзенско-Приморской линии, которую с «Площадью Мира» соединил подземный переход — «Площадь Мира» стала пересадочной станцией. В 2009 году еще один переход соединил этот тандем со станцией «Спасская» Правобережной линии — в Петербурге появился первый трехстанционный пересадочный узел. Но я забегаю вперед. Кроме того, это событие не имеет отношения к нашему повествованию.

В июле 1992 года площади вернули прежнее название, а вместе с ней была переименована и станция, отныне называвшаяся «Сенная площадь». Выходивший своим фасадом на площадь станционный павильон изначально планировалось встроить в какое-нибудь крупное здание общественного назначения. В начале 1980-х годов шла речь о том, что таким зданием станет Ленинградский аэровокзал, потом гостиница, однако до реализации этой идеи дело так и не дошло (в последние годы к идее вернулись, но в сильно измененном виде, — сейчас речь идет о «вписывании» павильона в здание торгового центра).

Фасад павильона украшал — именно так, без него павильон не имел бы значительной части своей архитектурной привлекательности — бетонный козырек, выступавший вперед на 5 метров по верхнему краю фасада. В ширину это украшение тянулось над крыльцом во весь фасад, то есть на 30 метров. Козырек благополучно висел на своем месте три с половиной десятилетия кряду и всем примелькался. Большинство тех, кто каждый день пользовался этой станцией метрополитена, даже не обращали на него ни малейшего внимания — особенно те, кто выходил из метро. Ведь им для этого надо было еще и голову вверх задрать — что человеку, вечером возвращающемуся с работы, делать ох как лень, да еще могут и с ног сбить идущие следом.

На тех же, кто его замечал, капитальный бетонный козырек производил ощущение чего-то несокрушимого. Почему-то этим ощущением больше всего проникались эксплуатационники, никогда всерьез не задаваясь вопросом, соответствует ли солидный внешний вид внутреннему состоянию массивной «детальки», и без лишних сомнений подмахивая отчеты и докладные. А жаль, ведь влажный питерский климат не способствует повышенной живучести железобетонных конструкций. Тем не менее, когда на козырьке появились трещины, их просто заделали, в очередной раз обойдясь без серьезного обследования его «здоровья».

В 90-е годы, замечу, Сенная площадь была не слишком симпатичным местом. Густо утыканная коммерческими ларьками, с постоянно блуждающими строительными ограждениями и трамвайными путями, она производила довольно странное впечатление. Появление станции «Садовая» и соединяющего ее с «Сенной площадью» перехода превратило человеческую реку, каждый день в час пик текущую под козырьком павильона в метро и обратно, в мощный поток, угасающий лишь ночью, когда метро не работает.