Валерий Шамбаров - По следам Штирлица и Мюллера

Но особого успеха он не добился. Массон был патриотом своей родины и понимал: если Германия будет господствовать в Европе, то запросто проглотит Швейцарию. Втайне он подыгрывал антигитлеровской коалиции. Ценнейшим агентом швейцарской разведки был в это время Рудольф Ресслер, немецкий эмигрант-антинацист. Он создал собственную разведгруппу из каких-то высокопоставленных друзей, оставшихся в Германии. Называть их кому бы то ни было Ресслер отказывался, но снабжал генштаб Швейцарии секретнейшей информацией из известных только ему источников. Массон смотрел сквозь пальцы, когда с началом войны Ресслер стал делиться этой информацией с англичанами и американцами. Так что и первые встречи полковника с Шелленбергом свелись к протокольным улыбкам, тостам и вежливым словам.

А у Мюллера по мере завершения операции в Берлине высвобождались опытные сотрудники. Шеф гестапо наращивал силы во Франции, Бельгии и Голландии. Кольцо вокруг организации Треппера стало сжиматься. В сентябре гестапо взяло группу Ефремова. Сам он на допросах вел себя героически, отвечать отказался. Но его радиста сломили, и к радиоигре (по-немецки — «функшпиль») подключилась третья рация. При зондеркоманде «Роте капелле» была создана специальная группа для составления донесений в Москву. Причем информацию давали правдивую, чтобы раньше времени не насторожить русский Центр. Хотя оставшиеся на свободе разведчики снова предупредили руководство — 25 сентября об аресте Ефремова радировал Робинсон.

Через перевербованных агентов нацисты узнавали об их товарищах. Началась настоящая охота за «Жильбером» и «Кентом», немцы называли их «Большой шеф» и «Маленький шеф». О них знали уже очень многое. Знали, что «Кент»-Сукулов разъезжает с уругвайским паспортом, не задерживаясь долго на одном месте. Что он скрывается в южной, «свободной» зоне Франции. Когда возле Марселя «ожил» вдруг передатчик, его идентифицировали совершенно правильно — это рация «Кента».

В южной зоне Франции вообще скопилось много подпольных и разведывательных групп, чувствовавших себя в относительной безопасности. Тут действовали и организации французского сопротивления, и деголлевцы, и коммунисты, и англичане. Мюллер спланировал операцию «Донар». Ее возглавил начальник гестапо во Франции штурмбаннфюрер Бемельбург. В помощь ему подключили представителей абвера Дернбаха и орпо (полиции порядка) Шустера. В южную зону было направлено 280 агентов — неофициально, с французскими поддельными документами. Они засекли координаты многочисленных передатчиков разных организаций. А потом накрыли сразу, одним махом. Только в районе Лиона проведенные облавы захватили 15 радиостанций с разведчиками и подпольщиками. Еще несколько раций попались в Марселе и Тулузе.

Но агенты «Красной капеллы» из-под этого удара ускользнули. Сукулова не нашли. Однако оперативные работники сумели выяснить, что у него есть жена, Маргарет Барча («Блондинка»), и у них родился сын. Рассчитали, что рано или поздно «Кент» навестит свою семью, и устроили засаду. Фактически германские спецслужбы принялись шерстить территорию «свободной» Франции. И правительство Виши, конечно же, не посмело протестовать. Напротив, готово было оказывать любое содействие, выделять своих полицейских. А вскоре снялись и последние формальные ограничения.

7 ноября 1942 г. англо-американские войска начали высадку в Северной Африке. При этом, кстати, рабская психология западноевропейцев проявилась в полной мере. Нацисты откровенно грабили Францию, выкачивали из нее «налоги», «контрибуции», продовольствие, промышленную продукцию, вывозили музейные ценности, расстреливали заложников. Но французские войска оказали ожесточенное сопротивление англичанам и своим соотечественникам, сражавшимся под знаменами Де Голля, — их называли «изменниками».

Тем не менее Гитлер рассудил, что положение во Франции становится ненадежным, как бы не предала, и распорядился оккупировать «свободную» зону. Силы для этого собрали совершенно мизерные, кипела битва за Сталинград, и все резервы ушли в Россию. Для операции наскребли лишь несколько дивизий неполного состава — понеся жестокие потери на востоке, они находились во Франции на переформировании. Помог Муссолини, выделил кое-какие части. 11 ноября они перешли демаркационную линию. В распоряжении правительства Виши имелась 50-тысячная армия, мощный флот из 77 кораблей. Но обороняться они не стали, получили приказ своего правительства и дисциплинированно исполнили. Немецкие танки за день прокатились через Южную Францию без единого выстрела.

При вторжении Сукулов забеспокоился о любимой женщине и ребенке, 12 ноября приехал к ним — и попался. «Маленького шефа» отправили в Берлин, допрашивал его сам Мюллер. Гестаповцы рассказали ему о товарищах, уже включившихся в радиоигру, предъявили шифры, тексты прочитанных передач. Намекнули и на то, что в случае отказа Маргарет и ребенку придется худо, и он тоже согласился сотрудничать.

Аресты перекинулись и на Париж. Некоторых разведчиков ставили перед фактом: нам и без вас все известно. Других обрабатывали более тонкими психологическими приемами. Упорствующих пытали. А в гестапо уже выработался широкий ассортимент таких средств воздействия. Во Франции, по свидетельствам современников и очевидцев, кроме обычных избиений применяли пытки бессонницев, электрическим током, бормашиной. Подвешивали жертвы, ставили на колени на треугольную линейку, топили в ледяной ванне, пока не начнет захлебываться (Деларю Ж. История гестапо. Смоленск, 1993).

Конечно, многие не выдерживали. От них шли нити к другим. А очередные найденные передатчики зондеркоманда «поворачивала», присоединяя к радиоигре. Но вот тут-то начинаются загадки… Аресты шли не единовременно, и уцелевшие радисты неизменно докладывали Центру о провалах. Предупреждали, что тот или иной агент уже явно работает под контролем противника. Однако все такие предупреждения Москва игнорировала! Продолжала выходить на связь с «повернутыми» радиостанциями. Мало того, разведчики, сообщавшие, что та или иная группа работает на врага, получали от Центра выговоры. А перевербованным радистам присылали благодарности, поощряли, высоко оценивали их информацию.

1 ноября Треппер повторно предложил Центру прекратить связь с бельгийской и голландской группами, но его одернули: «Вы ошибаетесь, передачи продолжаются, и мы получаем замечательный материал». Приказали не разводить панику и не вводить руководство в заблуждение? Подтверждения арестов шли и через компартию Франции, имевшую независимые каналы связи, — но и их Москва пропускала мимо ушей. А позже выяснилось, что все агенты «Красной капеллы», очутившиеся под колпаком гестапо, передали в своих донесениях условные сигналы провала! (см. послесловие канд. ист. наук А.И. Галагана к кн. Треппера «Большая игра». М., 1990). Но даже и это оставлялось без внимания.