Евгений Петропавловский - Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…

Такое недоверие вполне объяснимо, если принять во внимание, что начальник укрепрайона всемерно выказывал своё пренебрежение не только к Витгефту, но и ко всему флоту:

«Генерал Стессель вместо объединения армии и флота везде сам вносил раздор и, стараясь быть популярным среди сухопутной молодёжи, ругал моряков и не стеснялся даже поносить самого командующего флотом контр-адмирала Витгефта.

Дошло до того, что офицеров начали оскорблять на улице.

Начальник района не принимал никаких мер, чтобы прекратить эти безобразия. Почему у него явилась такая ненависть к флоту, я положительно не могу себе объяснить.

Но это было только начало. Впоследствии эта травля дошла до невероятных размеров и потухла лишь только тогда, когда смерть неумолимая не различала ни моряка, ни пехотинца».

Выше я привёл воспоминания корреспондента Порт-Артурской газеты «Новый край» Евгения Константиновича Ножина. В 1906 году он издал книгу «Правда о Порт-Артуре», в которой описал, в частности, как Стессель отнёсся к заготовке припасов на начальном этапе войны:

«С отъездом наместника в Мукден полновластным хозяином крепости стал генерал Стессель, сдерживаемый ещё телеграфом.

Население и купцы уже в середине февраля начали роптать на бессмысленно жестокий режим Стесселя.

С постепенным сосредоточением боевых сил на севере, в Артур стала прибывать масса офицеров для закупки всевозможных продовольственных запасов.

Из крепости, отделённой от России несколькими тысячами вёрст, блокируемой уже с моря, ожидавшей по естественному ходу событий появления противника на суше, вывозились целыми вагонами сахар, мука, соль, консервированное молоко, зелень, рыбные и мясные консервы и т. д.

Генерал Стессель, объявляя приказ 14-го февраля за №126, в котором говорилось, что отступления не будет, что с трёх сторон море, с четвёртой неприятель, – позволял, даже скажу больше, фактически поощрял вывоз предметов первой необходимости, в которых в октябре, ноябре и декабре месяцах ощущался сильный недостаток, вызвавший цинготные заболевания.

Когда генералу Стесселю указывалось, что вывоз продуктов из Артура может его поставить, в случае тесной блокады, в крайне тяжёлое положение в отношении питания гарнизона, то он отвечал, что Куропаткин не допустит изоляции Артура, а если Артур и будет отрезан, то на самое непродолжительное время.

Когда же протесты повторялись, он предложил, как комендант осаждённой крепости, не вмешиваться в его распоряжения.

Подчинённым ему гражданским властям оставалось умолкнуть и безучастно следить, как таяли запасы Артура.

Некоторые купцы, поняв, что в сосредоточивающейся армии сильный недостаток в продуктах, сами уже стали отправлять их вагонами на север.

В крепости творилось что-то невероятное. Она производила впечатление не крепости, готовящейся защищаться до последнего, а какой-то ярмарки, главного продовольственного склада для концентрирующейся на севере армии, в который приезжали и дельце обделать, и в карты поиграть, и покутить…»

***

В начале мая настали «чёрные дни японского флота». Самые большие потери под Порт-Артуром произошли у японцев 2 мая, когда на минах, поставленных по инициативе капитана минного транспорта «Амур» Фёдора Иванова, подорвались и пошли на дно два броненосца – «Хатцусё» и «Яшима»; а затем столкнулись два японских крейсера – один из них затонул. В тот же день напоролись на мины и погибли лёгкий крейсер и посыльное судно неприятеля. В общей сложности за первую половину мая флот адмирала Того потерял семь кораблей. После этого японские суда нечасто решались подходить близко к Порт-Артуру.

В описываемые дни в городе царило воодушевление. Победа казалась возможной, и все пребывали в приподнятом настроении. Газета «Новый край» 10 мая опубликовала стихотворение артурского поэта – сапёрного капитана В. Ф. Линдера:

Жаль, что грядущее не оправдало ожиданий, которые питал Вольдемар Фридрихович Линдер в мае 1904 года. Не так долго оставалось до хмурого дня 26 октября, когда его артурский товарищ, военный инженер М. И. Лилье сделает запись в своём дневнике:

«…Сегодня умер от разрыва сердца раненый капитан Линдер. Капитан Линдер был в высшей степени образованный и воспитанный человек, много видавший и перенёсший на своём веку. Он недурно писал стихи…».

***

Итак, «чёрные дни японского флота» миновали, и на этом русская удача кончилась.

Завершив высадку десанта и не встречая на своём пути сопротивления, японская армия тремя колоннами двинулась к Цзиньчжоуской позиции 21 21 Цзиньчжоуская позиция – располагалась на группе холмов в самой узкой части Ляодунского полуострова, шириной в 4 км. Запирала единственный путь наступления на Порт-Артур. Была оборудована телефонной связью, имела два яруса траншей, три люнета, пять редутов и тринадцать артиллерийских батарей. Предполье перекрывали закопанные в землю фугасы и проволочные заграждения в несколько рядов. От Цзиньчжоуской позиции до самого Порт-Артура более не было оборудованных рубежей. – узкому перешейку на полуострове, где были наскоро сооружены укрепления и установлена тяжёлая артиллерия. Впрочем, Стессель считал, что эта позиция слишком удалена от Порт-Артура, потому генерал Фок, отправленный командовать обороной, получил от него указание не слишком рисковать и быть готовым к отступлению. Такое же мнение было и у Куропаткина – и он, в свою очередь, приказал телеграммой дать бой, а затем «отступить и присоединиться к гарнизону крепости».

Воротами в Порт-Артур называли этот четырёхкилометровый перешеек, однако ни Стессель, ни Куропаткин не оценили его важности. Трудно сказать, что думал на сей счёт Александр Викторович Фок, однако приказание он выполнил в точности. На протяжении шестнадцати часов 13 мая продолжалось яростное сражение, японцы понесли большие потери, штурмуя Цзиньчжоуские высоты, и все их атаки в течение первой половины дня были отражены. При этом русские орудия, установленные на открытых позициях, неприятель подавил в течение получаса, и атаки японцев отбивались винтовочным огнём и пулемётами.