Евгений Петропавловский - Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…

А потом русским войскам приказали отступить. Причём приказ об отходе, отданный генералом Фоком, дошёл не до всех подразделений, и в то время как одни покидали позиции, другие продолжали оказывать сопротивление, пока не были убиты или взяты в плен.

Так русские войска оставили врагу главную преграду на пути к Порт-Артуру, которую оборонять было удобнее всего. Заодно сдали без боя и расположенный рядом порт Дальний, даже не успев разрушить портовые сооружения, кои японцы не замедлили использовать для высадки новой осадной армии.

В этот день на боевых позициях был и корреспондент «Нового края» Евгений Ножин. После сражения он сопровождал отступавшие боевые части, оставившие противнику шестьдесят восемь артиллерийских орудий и бессчётно стрелкового оружия; но более всего его возмущало непростительное отношение военного руководства к «подаренному» врагам порту Дальний, о чём он не умолчал в своих мемуарах:

«В Дальнем, помимо многомиллионных городских, портовых и железнодорожных сооружений, остались огромные богатства частного владенья, а также богатые склады строительных продовольственных и материальных запасов, как казённого, так и частного владения.

Всё это досталось в руки победоносному врагу.

Японцы после капитуляции Артура открыто говорили, что русские много помогли японским инженерам в доставке и установке одиннадцатидюймовых орудий под Артуром.

И они были безусловно правы: помогли мы тем, что не разрушили основательно в Дальнем пристани, мола, оснований для подъёмных кранов, железнодорожного пути и мостов.

Благодаря тому, что все эти сооружения, ввиду внезапного и поспешного очищения города, достались японцам почти в неприкосновенном виде, подвоз, доставка и установка 11-дюймовых мортир была произведена очень быстро.

Первая одиннадцатидюймовая бомба упала в Артур уже в ночь на 19-е сентября.

Тот, кто знает, что представляют из себя одиннадцатидюймовые мортиры, насколько они громадны и тяжеловесны, какие сопровождают их большие и сложные механизмы, сколь тяжеловесны их снаряды, тот, конечно, поймёт, какие невероятные трудности пришлось бы преодолеть японцам для перегрузки их лишь с транспортов на берег, не говоря уже о дальнейшей доставке на линию блокады.

Оставленный в неприкосновенном виде в Дальнем мол, стальной путь и слабо разрушенные мосты оказали огромную услугу: ускорили уничтожение судов, стоявших как на внутреннем, так и на внешнем рейде и способствовали этим преждевременному падению Артура.

Самое тяжёлое время наступило для обороны крепости тогда, когда она и эскадра день и ночь бомбардировались этими огромными стальными глыбами, от которых не было никакого спасения».

***

По другую сторону линии фронта тоже работали военные репортёры. Так через два с половиной месяца после падения Дальнего туда прибыли морем несколько иностранных корреспондентов, среди которых был и назначенный состоять при 3-й императорской армии генерала Ноги корреспондент лондонской газеты «Дейли Мэйл» Бенджамен Норригаард 22 22 Бенджамен Норригаард – после войны Б. В. Норригаард опубликовал книгу «Великая осада. Порт-Артур и его падение», которая в 1906 году была издана в Санкт-Петербурге. . Незадолго до войны ему довелось коротко посетить этот город, и теперь он имел возможность сравнить положение в Дальнем – то, каким оно было при русских, и то, как всё обернулось при захвате его японскими войсками:

«Жизнь в городе текла обычным порядком, как вдруг, вечером 26 мая 23 23 Дата Б. Норригаардом отмечена по Григорианскому календарю. , градоначальник Дальнего получает телеграмму с приказанием эвакуировать и направить жителей в Порт-Артур до 4 часов утра следующего дня. Вообразите, что они пережили, когда должны были покинуть свои дома, всё имущество и ночью спешить на железнодорожную станцию в битком набитых повозках, чтобы успеть поскорее добраться до Порт-Артура. Благодаря суматохе и беспорядку не было времени приготовиться к тому, чтобы имущество жителей не попало в руки ненавистных японцев. Многие, вероятно, рассчитывали, что ход войны изменится, и они скоро возвратятся в свои собственные дома. Почти все казённые здания, большие мастерские и электрические станции были подожжены и более или менее пострадали от огня; док и водопроводы также отчасти были разрушены. Что оставалось после пожара, было разграблено китайской чернью, оставшейся в городе, и хунхузами 24 24 Хунхузы – члены организованных банд в Китае. В широком смысле – преступники, промышлявшие разбоем. . Из своих горных обиталищ хунхузы прискакали в город верхом на своих небольших крепких лошадях, вооружённые старыми кремнёвыми ружьями, а некоторые и новыми винтовками.

С наглым видом бродили хунхузы по улицам Дальнего, входили в дома, пили вино и всякие крепкие напитки; впервые в жизни они провели ночь на пружинных матрасах и в постелях с пуховыми перинами. Хунхузы ломали мебель, брали с собой всё, что можно было дотащить домой, и наслаждались, вспоминая доброе старое время. Бедняги! Как их винить! Жизнь разбойника в Маньчжурии не так уж весела и сладка. Эти дни в Дальнем были счастливейшим временем их жизни, русским же было совершенно безразлично, достанется ли их имущество японцам или союзникам последних – хунхузам.

Отсюда видно, что Дальний, который я посетил в 1904 году, был совершенно не похож на Дальний, каким я его видел в предшествовавшем году. Я отлично помню весёлую приятную жизнь прежних дней. Обыкновенно в полдень в парке начинал играть военный оркестр; офицеры в красивой форме, звеня саблями и шпорами, в отлично вычищенных высоких сапогах гуляли с более или менее прилично одетыми дамами, слушая музыку или глядя на игру в лаун-теннис; на улицах извозчичьи дрожки и собственные экипажи неслись на вечернюю прогулку, в них восседали дамы двух светов. Вечером в гостиницах – весёлые компании обедающих или ужинающих, здесь лилось шампанское и блестели драгоценные камни. Русский офицер, без сомнения, скупостью не отличается. Раз у него завелись деньги, он тратит их щедро. Устав от скучной и надоедливой жизни на фортах и аванпостах, он стремится, когда получит своё жалованье, в город – и швыряет деньги в течение нескольких безумных часов, пока последний рубль не выброшен из кошелька; с лёгким сердцем и тяжёлой головой он после кутежа снова возвращается к своим скучным обязанностям.

Женщины, насколько я заметил, были двух категорий: замужние дамы, по большей части русские (в невозможных платьях), весьма буржуазного вида; другие – полная противоположность первым, большей частью приезжие из тёплых стран Дуная, с бархатными глазками, весёлые, маленькие создания, отличные товарищи в безумной трате денег.