Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 06(840)

Радиовысотомер тоже отличился: с самого начала сеанса выдал единственную метку 28 километров, остальные данные высотомера надежной идентификации не поддавались, хотя, судя по всему, он работал. Странно.

В то же время служебная аппаратура исправно передает то, что от нее и ожидалось, так же ведут себя и приборы, измеряющие температуру, давление и плотность атмосферы. А эти параметры неуклонно нарастают, да еще как! Например, температура — на пятнадцать градусов за каждые десять минут, а ведь спуск длился примерно полтора часа.

Ну вот и рухнули надежды на «сестринство» Земли и Венеры, на венерианский теплый климат типа каменноугольного периода Земли. Какие там бронтозавры, когда последние измерения температуры под плюс 270 градусов Цельсия!

Даже если бы все прочие измерения отсутствовали, одних этих данных хватило бы, чтобы сделать фундаментальный вывод о разных путях эволюции атмосфер Земли и Венеры, вследствие чего «утренняя звезда» обрела мощную и горячую у поверхности газовую оболочку, в которой «жизнь как способ существования белковых тел» невозможна.

Более тщательный анализ полученной информации позволил нашим мыслителям сделать несколько рискованный и, как оказалось впоследствии, поспешный вывод. Как мы помним, по техническому заданию СА должен быть рассчитан на внешнее давление 10 атмосфер, но, по результатам наземных испытаний, выдерживал и 14. В реальных условиях венерианской атмосферы он прекратил передачу при 18 атмосферах, пройдя на парашюте, согласно расчетам, расстояние в 28 километров. Но ведь радиоальтиметр выдал свою первую (и, к сожалению, единственно надежную) метку как раз 28 километров! И, кстати, прочие метки, хотя и малонадежные, неплохо ложились на расчетную кривую спуска. Выходит, что СА добрался до самой поверхности Венеры, где, и без того перегруженный внешним давлением в 18 атмосфер, разрушился от легкого толчка при контакте с нею, хотя посадка при парашюте площадью 55 квадратных метров в столь плотной атмосфере была весьма мягкой.

Совпадение данных, полученных расчетным путем при условии «квазиравновесного» спуска, с измерениями радиовысотомера, казалось бы, однозначно подтверждало подобный вывод. И уж очень хотелось, чтоб аппарат «сел» на Венеру. Хотя с точки зрения науки гибель СА при посадке ничем не отличается от его гибели на парашютном участке, но вот с политической точки зрения достижение поверхности Венеры — это действительно достижение эпохальное!

И состоялась ТАССовская публикация, где наряду со вполне заслуженными, правильными и хорошими словами содержалась похвальба — мол, впервые сели. Оказалось — в лужу.

Среди экспериментов, проводимых при сближении с Венерой на борту американского аппарата «Маринер-5» 19 октября 1967 года, не последнее место занимало так называемое радиопросвечивание Венеры. Эффективность таких экспериментов была обеспечена наличием великолепных наземных приемных устройств, в частности, на станциях дальнего слежения в Голдстоне. Основное средство — антенна с диаметром параболоида 63 метра. Аналогичные антенны много позже были введены в строй и у нас: и на Дальнем Востоке, и в Евпатории, и под Москвой (Медвежьи озера — кто ездит по Щелковскому шоссе, может полюбоваться: этот параболоид ни с чем не спутаешь).

С помощью упомянутой техники американцы провели тщательные измерения затухания и преломления радиосигнала «Маринера-5» при его радиозаходе за диск Венеры (и, естественно, при восходе). Кроме того, те же средства позволили им выполнить точные траекторные измерения, а из всего этого комплекса данных вывести значения высотного распределения температур и давлений с их привязкой по высоте над поверхностью Венеры вплоть до уровня, где температура достигает 170 градусов Цельсия, а давление — 5 атмосфер. И тут выяснилось, что их кривые отлично совпадают с нашими, построенными по данным прямых измерений. Вся разница — в привязке по высоте. Наши кривые располагаются километров на двадцать ближе к поверхности. В чем же дело?

Американские данные были весьма аргументированы и убедительны. С ними нельзя не согласиться. И пришлось нашей стороне выдвигать довольно хилую версию, что СА «Венеры-4», дескать, совершил посадку на вершину гигантской горы высотой 18 километров, почему-то не замеченной при наземной радиолокации Венеры. В кулуарах международного симпозиума в Киеве, на котором я присутствовал в октябре 1968 года, американцы ехидничали по поводу этой мифической горы.

А в действительности каша заварилась из-за того, что в показаниях высотомера присутствовала неоднозначность, органически свойственная радиоустройствам такого типа. Она вылезала на высотах свыше пятидесяти километров, где как раз и произошел ввод основного парашюта и начался сеанс связи. Никому из создателей высотомера и в голову не могло прийти, что когда раскроется основной парашют, СА будет не то что выше пятидесяти — выше тридцати километров над поверхностью (между прочим, вся научная аппаратура СА, кроме температурного датчика, была «в зашкале» уже за полчаса до конца сеанса связи — тоже «промахнулись» с высотами). Поэтому в самом начале сеанса связи альтиметр и выдал метку, которая «логично» была интерпретирована как 28 километров.

И все-таки — честь и хвала разработчикам «В-67», которые при столь огромном разнобое исходных данных все-таки решили задачу типа «пойди туда, не знаю, куда, найди то, не знаю, что» и сумели создать космический аппарат, который не только выжил в реальных условиях, столь отличных от заданных, но и сумел передать научную информацию. А от ляпсусов в такой ситуации — пойди попробуй застрахуйся!

После «Венеры-4» проблема дальнейших исследований «утренней звезды» стала в основном чисто технической. Было принципиально ясно, какие давления и перегрузки должен выдержать спускаемый аппарат, какая должна быть у него теплозащита, и теплоизоляция[ 1Это не одно и то же: теплозащита предохраняет корпус СА от кратковременных тепловых потоков при входе в атмосферу, а теплоизоляция — его аппаратуру от длительного теплового воздействия окружающей среды в нижних слоях венерианской атмосферы.], на какие диапазоны надо настраивать научную аппаратуру, словом — какие новые научные задачи следует решать. Определилась стратегия исследования Венеры — это было очень важно. Стало очевидно, что в ближайшие годы туда нужно запускать космические аппараты, базирующиеся на конструкции «Венеры-4». При этом необходимо достичь ее поверхности и получить информацию не только с ночной, но и с дневной полусферы планеты.

При доплеровских измерениях скорости космического аппарата с Земли фиксируются изменения скорости, совпадающие с направлением на Землю. Любой снос аппарата ветром поперек этой линии не замечается.