Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 12 Декабрь

- Молодец, товарищ Коробов, что таких сыновей воспитал.

А я отвечаю:

- Молодец-то, молодец, да если бы не было советской власти, не было бы из меня молодца.

Потом товарищ Серго подозвал Павла и тоже представил его товарищу Сталину:

- Это сын Коробова, которого мы недавно решением ЦК в члены партии приняли.

Сталин пожал руку Павлу и сказал:

- Раз заслужил, то и приняли.

В 1937 году мне посчастливилось второй раз встретиться и разговаривать с товарищем Сталиным. В Москве собралось Всесоюзное совещание металлургов, его проводил наш новый нарком Лазарь Моисеевич Каганович.

Я смотрел на него и удивлялся: какой он всегда свежий, живой, энергичный. Мне говорили, что Лазарь Моисеевич ежедневно работает до четырех часов утра, а никакой усталости в нем не видно. Когда он со мной поздоровался и заговорил, я ему это высказал. А он ответил:

- А я на вас, товарищ Коробов, не нарадуюсь: сколько уже вам лет, сколько сынов, а сам какой молодец.

В другой раз подошел ко мне и, смеясь, говорит:

- Дайте усы ваши посмотреть, вы не красите усы?

- Не крашу.

- Честное слово, не красите?

- Честное слово.

- И волос не красите?

- Нет.

- Как вы свою молодость так долго сохранили?

- Работаю со вкусом, а не из-под палки, вот и весь секрет.

Эти слова Лазарю Моисеевичу понравились.

Закрывая совещание, товарищ Каганович сказал, чтобы все мы в шесть часов вечера собрались в наркомате. Люди стали вставать с мест, а он поднял руку и крикнул:

- Кто не придет, тот очень пожалеет.

Я пришел в наркомат вовремя, а Николай опоздал. В Москве в тот вечер стоял такой туман, какого я никогда в жизни не видел. Трамваи не ходили, легковые машины еле двигались. В таком тумане Николай добирался пешком в наркомат из Бауманского района.

Металлурги ушли из наркомата в Кремль, а у меня был пропуск на Николая, и я остался его ожидать. Наконец, он явился, и мы, едва различая в тумане дорогу, тоже направились в Кремль…

Нас привели в здание Грановитой палаты. Когда мы вошли в огромный, ярко освещенный зал, где уже давно сидели металлурги, я сразу увидел Сталина. Он сидел за столом, который стоял немножко повыше других столов, рядом с ним сидел Стаханов, наш донецкий шахтер, здесь же сидели Лазарь Моисеевич Каганович, Калинин, Ворошилов и другие руководители партии и правительства.

Для меня было оставлено место недалеко от стола, за которым сидел Сталин.

Лазарь Моисеевич несколько раз предоставлял слово товарищу Сталину. Я сильно опоздал и потому не слышал некоторые тосты Сталина. При мне он поднял тост за средних и малых командиров промышленности, за скромных работников советской индустрии. Затем он говорил о донецких шахтерах: Стаханове, Дюканове, Рябошапке, - о том, что таких людей, таких героев, миллионы среди нашего народа. Потом говорил о народе, о том, что руководители приходят и уходят, а народ остается, народ бессмертен. Я видел, как к Сталину подошел Рябошапка, седой, шестидесятилетний шахтер, и Сталин крепко пожал ему руку.

Затем вижу: Лазарь Моисеевич делает мне знаки, чтобы я подошел к нему. Я сомневался, думал, это мне кажется. Тогда Лазарь Моисеевич прислал за мной одного товарища, который повел к столу, где сидели наши вожди.

Лазарь Моисеевич подвел меня к товарищу Сталину и сказал:

- Вот, товарищ Сталин, познакомьтесь со старым доменщиком Коробовым.

А Сталин ответил:

- Я его и так хорошо знаю. Мы уже знакомы.

Иосиф Виссарионович пожал мне руку, спросил, как мое здоровье и сколько мне лет. Я сказал, что пятьдесят шесть.

Потом товарищ Сталин спрашивает:

- А сын ваш где?

- Сейчас его позовут, - сказал Лазарь Моисеевич. - Здесь у него не один сын, а двое.

Он послал позвать Павла и Николая. Товарищ Сталин что-то шепнул Лазарю Моисеевичу, тот поднялся и крикнул:

- Тише, товарищи. Слово товарищу Сталину.

Иосиф Виссарионович налил нам по бокалу красного вина, встал и среди полной тишины сказал:

- За здоровье старых и новых бойцов доменного дела в металлургии и прежде всего за здоровье доменщика товарища Коробова. За Коробова-отца, за сына его, за всю семью доменщиков Коробовых…

Я слушал и ушам не верил, а товарищ Сталин продолжал:

- За то, чтобы семья Коробовых не отстала от новых методов работы!

Когда товарищ Сталин кончил, я слов-то ошалел от счастья. Мне следовало бы сказать что-нибудь в ответ, но я ничего не мог придумать и только говорю:

- Товарищ Сталин, я уже старик, но я положу все свои силы, чтобы выполнить ваши пожелания и быть впереди других металлургов.

В 1938 году меня выбрали в Макеевке депутатом Верховного Совета УССР. На предвыборных собраниях я рассказывал избирателям о себе, о том, что довелось мне увидеть и пережить за сорок лет жизни в Макеевке.

Рассказывал я и о нашей трудовой семье. Павел был в то время директором Магнитогорского завода, самого большого в стране. Правительство наградило его орденом Ленина, а народ избрал депутатом Верховного Совета СССР. Николай преподавал теорию металлургии в институте имени Сталина и в промакадемии. Наш нарком Лазарь Моисеевич взял его в то время на пост заместителя главного инженера всей металлургической промышленности.

И об Илье я рассказал подробно. Когда говорил о нем, своем младшем сыне, мне было радостно и немного обидно. Илья отбил у нас, макеевцев, первенство, забрал красное знамя, которое мы держали много лет. Он был в то время начальником доменного цеха Криворожского завода и ра ботал лучше всех металлургов Союза.

Сказал я и о Клаве, которая училась тогда в киношколе и играла роль жены рабочего в кинокартине «Ленин в Октябре». Она говорила мне, что, играя эту роль, старалась быть похожей на свою мать, на нашу покойную Ольгу Митрофановну.

Всюду, где я ни выступал, меня просили, как можно подробнее рассказать о Сталине, всюду я видел сердечную любовь к нему, глубокую веру в него, в нашего Сталина, который сделал нас, людей труда, первыми людьми в государстве.

Со слов рассказчика записал А. Бек.

А. Беляков, Герой Советского Союза

Память навсегда сохранит день нашего возвращения с острова Удд «в родную Москву.

Самолет катился по знакомому полю аэродрома, Наперерез ему мчалось несколько автомобилей.

Наконец самолет остановился. Остановились и автомобили. Из передней машины показался товарищ Сталин. Его моментально окружили пионеры - дети летчиков, живущих при Щелковском аэродроме. Некоторые протягивали ему цветы.