Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 12 Декабрь

В этом доме интересуются всем: хлебом и трамваем, школой и библиотекой, театром и метрополитеном, картошкой и газированными водами. Здесь сотни людей работают над тем, чтобы в Москве было радостно трудиться, легко учиться, весело отдыхать. Здесь «сидят дяди», и «заботятся дяди эти о том, чтобы счастливо жили дети».

Вот почему 24 декабря на площадях Москвы грянут оркестры, зазвенят песни и город расцветет красными флагами: москвичи пойдут к избирательным урнам осуществлять свое почетное право, дарованное им Сталинской Конституцией, - выбирать из своей среды лучших и достойнейших - будущих хозяев Москвы, столицы великой Советской страны, столицы всего трудящегося человечества.

Римма Канделаки

Город теплых и холодных вод

Изучая тысячелетнюю историю родного города, грузинский пионер Отар М. часто ходил в тбилисский городской музей. Ему нравились там макеты старинных построек, древних бань и старого базара. Отар решил построить с двумя товарищами свой макет на тему «Откуда произошел Тбилиси». Я этот макет видела. Особенно удались Отару фигурки скотоводов. Скалы, из расщелин которых бьют горячие серные ключи, тоже сделаны хорошо.

Смотришь макет юного историка и видишь: Тбилиси тысячу лет тому назад был стоянкой скотоводов; в горячей воде источников пастухи-«очевники мочили кожи, тут же в дубили их; мимо проходили караванные пути; купцы скупали кожи; поселение росло; так возник город. «Тбилиси» означает теплый.

Откуда бы ни подъезжали вы к Тбилиси, вас поражает цвет окрестностей; они желто-коричневы от засухи, от зноя. Караязская степь, Ширакскаая степь - степи мертвых трав. Они безлюдны, только стада изредка проходят по ним. Тбилиси стоит в безводном пространстве. Одна река Кура испокон веков питала этот большой город. Но город рос, воды не хватало. Вода Куры была мутная, нездоровая. Летом множество детей умирало от эпидемий дезинтерии, много взрослых болело тифом. Тени не было: на весь город - всего два сада. Так рос старый город - почти без воды.

Проводник поезда говорит: «Тбилиси», - и перед вами возникает большой город. Вы сходите с поезда, и первое, что поражает: зеленые проспекты, цветущие парки, фонтаны, сады. Новичку, у которого еще пыль скрипит на зубах, удивительно: откуда это?

Фонтаны бьют теперь в старинном саду Муштанд, в новом Кировском парке, в Пушкинском сквере. Проспекты Тбилиси окаймлены серебристыми елями, пламенными цветами «сальвин сплендид». Анютины глазки цветут вдоль тротуаров. Троллейбусы, автобусы, автомобили мчатся мимо цветочных шпалер. Великолепная новая набережная обсажена деревьями. Откуда же все это среди засушливых степей?

Новая вода пришла в город издалека. Это произошло семь лет назад. Если отъехать от города километров на восемнадцать в сторону Мцхета, то заметишь в отдалении от дороги какие-то белые очертания, будто сломанные мосты. То остатки старинных акведуков. Акведуки вели к Натахтароким ключам. Еще в древности, при царице Тамаре (XI век), здесь проводили примитивный водопровод. Слава натахтарской воды, кристально чистой, всегда холодной, жила и в старину. Ключи били неподалеку от места слияния Арагвы и Куры. В том месте, под горой, где обнялись «словно две сестры струи Арагвы и Куры», Арагва уводит часть своих вод под землю. Там и бьют Натахтарские родники. Вода их. профильтрованная долгим путешествием сквозь толщу земную, идеально чиста. Ученые называют ее «стерильной», в ней нет микробов, можно без опаски пить ее сырой. Она вкусна и холодна, зимой и летом ее температура одинакова. Миллионы ведер этой чудесной воды доставляет столице Грузии водопровод Натахтари, построенный по последнему слову техники.

А горячие источники Тбилиси? У них тоже своя судьба. Когда-то в них мочили кожи, потом над ними выстроили бани. Бань было много, и о них писали все путешественники, век за веком. Воду прославляли как целебную, но никто не- додумался ею лечить. В серной воде купались, в ней полоскали белье. Серные бани были «достопримечательностью» старого города - и только.

В новом городе они стали курортом. За Майданом расчистили самый запущенный, самый старый уголок города и выстроили там красивейшее здание Бальнеологического курорта, окружив его садом с белыми розами и фонтанами. Здесь возвращают здоровье тысячам людей. Все та же добрая, серная вода бежит по трубам - голубоватая цветом, с характерным запахом. горячая вода древних источников. Н» теперь она действительно исцеляет.

Кахетия - родина винограда

Тбилисский колхозный базар - самое оживленное место города. Там не столько кричат, сколько поют на все голоса.

- Ай, молодец картошка! Ай, лобио молодец! - выхваляет свой товар стройный парень-грузин в черной шапочке набекрень.

Другой запевает низко, как контрабас:

- Яб-лук! Яб-лук! - и неожиданно переходя на фальцет, выкрикивает то же слово - «яблоки» - на грузинском языке: - Башли, вашли, вашли!

Продавец кислого молока откликается густой октавой:

- Мацо-они!

Подросток, торгующий душистымш травами: кинзой, тархуном, петрушкой, - перекрывает весь хор мальчишеским сильным альтом.

Этот поющий рынок сверкает всеми красками плодоносной осени: золотом первых мандаринов, желтизной лимонов, румянцем тромадных яблок. Душистые персики из Гори, орехи из Зутдиди, ожерелья инжира из Кутаиси, круглоголовые сыры лежат грудами на столах. Индюшки из Самтреди отливают янтарем жирка под ощипанной кожей. А виноград…

В плетеных корзинках, удлиненных к низу, в ящиках, даже просто на земле - грозди темного и светлого винограда, тяжелые спелые кисти. Но чтобы увидеть виноградные лозы в росте. поезжайте в Кахетию - родину винограда.

Телав - маленький городок, но туда перекочевал из Крыма Всесоюзный институт виноделия. Это первое, что вам с гордостью сообщают в поезде кахетинской ветки, и вы начинаете чувствовать, что не такая уж это скромная ветка и что маленький город Телав - тоже город большого значения. Это, выходит, центр виноделия всей страны.

В поезде едет много людей с патронташами, ружьями, в высоких сапогах - охотники. Сейчас самый разгар охоты, говорят вам. Где же тут.охотиться? Выглянув из окна, видите: больше нет в помине сухой степи да голых тбилисских предгорий. Поезд бежит по Алазанской долине. Левый берег Алаза ни весь в зарослях ольхи и клена.