Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 12 Декабрь

Обязанность кладбищенского сторожа - копать могилы и следить, чтобы покойникам хорошо и спокойно было лежать, чтобы никто их не беспокоил, чтобы мальчишки не рвали цветов на их могилах, чтобы хулиганы не ломали крестов. Нельзя сказать, чтобы уж очень много хлопот было у Иллариона с мертвыми. Выкопает могилу, зароют несчастного. Он и лежит себе.

Но сегодня Илларион чем-то озабочен.

Утром пришли к нему две женщины: старая Гаяне и молодая Нато.

- Здравствуй, Илларион, - взволнованно сказала Гаяне. - Учитель передать велел: ночью опять соберутся здесь, на кладбище.

- Слышишь, Илларион, - начала рассказывать возбужденная Нато, и слова ее кипели гневом. - Триста восемьдесят девять человек выбросили на улицу с завода Ротшильда, всех старых рабочих.

Объявлена забастовка… Все началось с того пожара.

Нато говорила о пожаре, вспыхнувшем в конце января на заводе в распилочном цехе. Заводская администрация призвала всех -рабочих тушить пожар и за это обещала им награду. Пожар грозил охватить весь завод. Рабочие потушили пожар, а администрация отказалась уплатить им.

- Пожар тушить - это не работа, - сказал управляющий.

Рабочие возмутились.

- Как же так? Мы рисковали жизнью, столько трудились, и нам не хотят платить!

Тогда Учитель, товарищ Coco, собрал комитет, предложил составить список товарищей, тушивших пожар, и передать его хозяевам с решительным требованием об уплате обещанного вознаграждения. Администрация испугалась и выдала по два рубля. Рабочие Ротшильда прозвали это «двухрублевой победой».

Женщина присела на серый могильный камень.

- Мужа моего уволили. Что делать? - вздохнула Гаяне.

- Не тужи, генацвалэ 1, - ласково сказала Нато, положив ей руку на плечо. - Чувствует сердце мое, мы победим, мы не можем не победить, пусть не сразу, но победим. Ой, ни разу еще не видела я Учителя, но когда услышала, что он и женщин призывает к работе, к борьбе, еще больше верить в него стала. [ 1Милая, душенька.]

- Хорошо, что он приехал, - сказала Гаяне, - рабочие забастовали, а без него и не знали бы, что делать.

- Разве его в городе не было? - спросил Илларион.

- Нет, он ездил куда-то, брата моего за ним посылали, чтобы он рассказал ему обо всем, что здесь творится.

Нато тихонько дернула Гаяне за конец платья, подумала: «Может, лишнее что при Илларионе говорит?»

- Ничего, - поняв ее, сказала Гаяне, - Иллариону можно знать все то, что мы знаем, он наш, он и на собрания ходит и тут, на кладбище, собрание устраивал.

- Тогда мне дождь помог, - рассмеялся Илларион. - Такой дождь лил всю ночь напролет, все следы смыл. А пристав все же приходил потом. Спрашивал: «Люди какие-то у тебя здесь ночью, на кладбище, ходили?» «Мое дело - днем работать, а ночью я сплю», а сам могилу копаю, будто меня это не касается. Постоял он, постоял, плюнул - и пошел. А сегодня что-то дождя не предвидится, - добавил Илларион, взглянув вверх.

- Ничего, - сказала Гаяне, - мы утром придем, поможем тебе прибрать, да и других женщин приведем.

Вечером потянулись к кладбищу Соук-Су тени из села Махмуди. Илларион будто возился около могил, а сам внимательно оглядывал каждого приходящего, чтоб чужой какой не пробрался, и показывал, куда идти. В самом глухом месте кладбища, под широкими чинарами, расселись рабочие.

Много было старых, была и молодежь. Но как старые, так и молодые знали, что наилучший совет даст Учитель, товарищ Coco. Он и говорил сейчас о том, чего должны требовать забастовщики. Нужно добиваться сокращения рабочего дня, увеличения заработной платы. Дирекция должна вежливо обращаться с рабочими, а не так, как обращается теперь, и должна оплачивать простои, если рабочие не работают по вине дирекции.

- Да, - твердо сказал Coco. - К этим требованиям своим мы припишем: когда мы работаем, мы получаем деньги, но когда работы нет, то и тогда администрация завода должна выплачивать рабочим заработную плату.

- Никогда они на это не пойдут, - покачал головой седой рабочий, - скорее, подавятся.

- Не согласятся они, - сказал и дядя Миха.

- И я знаю, что не согласятся, - добавил Coco. - Но все же пусть это будет стоять в конце требований. Не думайте, что это уж так много, это - право каждого животного.

И он предложил написать так: «У вас есть лошади, которых вы кормите, когда заставляете их работать, но и тогда, когда они не работают, вы тоже даете им корм. Мы, люди, требуем такого же права».

- Дай бог тебе здоровья! - не выдержав, воскликнул в волнении Теофил. - Где ты был до сих пор?

Долго сидели рабочие, тесным кольцом окружив Coco.

Взошла луна и бросила свой серебряный луч на кресты и могилы. Нужно было кончать.

Рабочие расходились, каждый с листовкой за пазухой или в кармане.

Когда и где печатали эти листовки - это было тайной. Но для всех было ясно, что к этому причастен Coco. И каждый берег эту листовку, как драгоценный клад. Он прочтет ее и передаст другому, другой - третьему, - так много рабочих услышат слова правды.

Забастовка продолжалась. Рабочие расставили свои пикеты и не пускали штрейкбрехеров на завод.

Гиго будто играл с мальчиками в мяч, а сам внимательно следил со своего поста, чтобы тут же, когда нужно будет, позвать Дариопана.

Рыжий, веснушчатый паренек приближался к заводским воротам.

- Вот мразь, думает заработать там, где другие бастуют, - возмутился Гиго.

Гиго оглянулся, чтобы подать знак Дариспану. Но его не было вблизи. Как же задержать рыжего? Гиго будто нечаянно ударил паренька мячом в шину. Тот обернулся.

- Куда идешь? - спросил Гиго.

- Тебе какое дело, щенок паршивый! Я тебе покажу как мячи в людей бросать, - толкнул его паренек и хотел уже взяться за ручку заводской калитки.

Гиго с отчаянием оглянулся. Где ж Дариопан? Его не было видно. Как же он, Гиго, пропустит штрейкбрехера?

И он вцепился руками в хилого паренька и, забыв все наставления, закричал не своим голосом:

- Дариопан!

Перед пареньком сразу выросли три сильных фигуры.

- А ты в мутной воде рыбу ловить хочешь, предатель проклятый! - закричал Дариопан.

Парень размахнулся, но не успел ударить Дариспана: товарищи крепко схватили его и потащили за собой.

На шум прибежал городовой, но, пока он бежал, парней и след простыл.

Всю Чаобу, Барцхани и Городок вмиг облетела весть: из Кутаиси приехал губернатор «приостановить беспорядки и успокоить забастовщиков», передал, чтобы рабочие завода Ротшильда пришли для переговоров. А на заводе все же поставили пехоту.

Вечером собрались у Coco на Чаоби, чтобы выбрать делегатов, посоветоваться, хотя Coco не верил, чтобы что-ни. будь вышло из этих переговоров.

Утром на заводском складе собрались делегаты. Гневные взгляды бросал на них управляющий. Волновался начальник стражников Левая Гуриели. Нервно поглаживал выхоленную бородку старый губернатор.