Юлиу Эдлис - Жажда над ручьем

А н д р е й А н д р е е в и ч (отошел от окна) . О чем же мы с вами будем?..

Ю р а (не скрывая насмешки) . О жизни, я полагаю. Из опыта вашей биографии.

А н д р е й А н д р е е в и ч (скорее с любопытством, чем с обидой) . Почему вы со мной все время как еж — колючки наружу?..

Ю р а (не отводя глаз) . Что вы?! — у нас дома о вас так часто говорили, особенно мама. Все в пример вас ставили. Да и теперь та же музыка.

А н д р е й А н д р е е в и ч (улыбнулся) . Поневоле заочная антипатия появится…

Ю р а. В седьмом классе в сочинении на вольную тему я вас даже как положительного героя подробно разбирал… но это было давно.

А н д р е й А н д р е е в и ч (несколько уязвлен) . Не спешите менять убеждения, Юра…

Ю р а. Это мы с вами что — уже о жизни рассуждаем или пока так — вокруг да около?

А н д р е й А н д р е е в и ч (о лежащих на столе тетрадях) . Анна Вячеславовна вчера дала мне просмотреть ваши тетрадки — черновики тех самых, что вы на викторину посылали…

Ю р а (схватил тетрадки со стола) . Дались ей эти мои проклятые способности! — прямо пунктик, хобби какое-то стихийное! А мне просто задачки нравится решать, которые мы в техникуме еще не проходили! Игра ума, вроде утренней зарядки!

А н д р е й А н д р е е в и ч. В университет-то вы поступите, спору нет…

Ю р а (не скрыв огорчения) . Только-то?!

А н д р е й А н д р е е в и ч. Если вы — о таланте… не берусь пока судить… Но это письмо от академика, конечно… Мама мне говорила.

Ю р а (усмехнулся) . Письмо-то?..

Пауза.

А н д р е й А н д р е е в и ч. Каждый человек, Юра, — так всегда было и будет! — ищет себе места под солнцем.

Ю р а (серьезно, но не без вызова) . Себе или — свое, Андрей Андреевич?..

А н д р е й А н д р е е в и ч (удивился) . В чем тут разница?..

Ю р а (искренне) . Чего уж яснее?! Себе, — значит, расталкивай локтями, наступай на пятки, жми на всю железку, только бы раньше всех до ленточки добежать…

А н д р е й А н д р е е в и ч (усмехнулся) . Не без этого…

Ю р а. …а свое — оно мое, и ничье больше! Зачем оно кому-нибудь, на что?! Если я один и умею что-то такое, чего никто не знает и не умеет, никто лучше меня не сможет?!

А н д р е й А н д р е е в и ч (помолчав) . Сколько вам лет, Юра?

Ю р а. Я — образца пятьдесят третьего года. А что?

А н д р е й А н д р е е в и ч. Что ж, мне остается только позавидовать вашей трезвости, здравости, что ли, суждений… Правда, я полагал, что вы — не вы именно, а вы, семнадцатилетние, — честолюбивее, наступательнее…

Ю р а. Ну, за этим-то дело не станет… так ведь и честолюбие разное бывает, например — в кредит и за наличные.

А н д р е й А н д р е е в и ч. И не поймешь, когда вы ерничаете, когда — всерьез…

Ю р а. А очень просто! За наличные — это когда я хочу, чтоб меня за то по головке погладили, что во мне на самом деле есть! А в кредит — пусть меня хвалят, хотя бы и за то, чего во мне сроду и не бывало, главное бы — хвалили.

А н д р е й А н д р е е в и ч (не сразу) . Занятное поколение…

Ю р а. Не хуже других.

А н д р е й А н д р е е в и ч. А не приходило ли вам в голову, что это совсем не так легко — узнать, где оно, твое место, то самое — твое, и ничье иное? Что для этого может и всей жизни не хватить?..

Ю р а (усмехнулся) . Это уж моя забота.

А н д р е й А н д р е е в и ч (настойчиво) . И все-таки твердо стоите на том, что ваше — здесь, в вашем городе…

Ю р а (усмехнулся) . Нашем, Андрей Андреевич.

А н д р е й А н д р е е в и ч. …и нигде более? — почему? Я понимаю — Ириша, понимаю и разделяю даже… у меня есть к этому основания, поверьте… Но ведь не она же одна, должны же быть у вас какие-то еще причины, побуждения, — вы взрослый человек, гораздо взрослее, чем были мы в семнадцать… или хотя бы примеры, которым вы хотели бы следовать, или наоборот — которые вы отметаете…

Ю р а. Есть, Андрей Андреевич, чего-чего, а примеров…

А н д р е й А н д р е е в и ч. Ваш отец, догадываюсь… он был, наверное, действительно счастливым человеком…

Ю р а. Наверное? — разве вы не знали его?!

А н д р е й А н д р е е в и ч (неуверенно) . Я не очень помню — столько лет…

Ю р а (удивился) . Вы первый человек в моей жизни, который не знает папу!..

А н д р е й А н д р е е в и ч. Он делал свое дело на своем месте и делал его лучше, чем кто-либо другой смог бы, а уж одно это — завидная судьба. Но кто знает — может быть, если б он уехал…

Ю р а (чуть насмешливо) . Кто построил Московский университет, Андрей Андреевич? Не старый, казаковский, а новый, на Ленинских горах?

А н д р е й А н д р е е в и ч (задумался) . Вот уж, право…

Ю р а. Или, скажем, новый Арбат? Или еще что-нибудь высотное и выдающееся?

А н д р е й А н д р е е в и ч (усмехнулся) . Ну-ну…

Ю р а. Вот именно! — а у нас тут ходит старичок, седенький такой, маленький, галстук бабочкой с самого утра, — Бенедиктов Борис Исаевич, за восемьдесят далеко, а такой шустрый… Он полгорода построил, а может, и больше, каждый второй дом — его, и все это знают. На пенсии давно, а попробуй без него горсовет обойтись — он первый не позволит, да и весь город не дал бы…

А н д р е й А н д р е е в и ч. Это вы — к вопросу о честолюбии?

Ю р а (увлеченно) . Руки дрожат — ни чертить, ни писать уже, и глаза не те, и память… а сколько у него планов в голове колобродит! — и набережная там, где парк к реке спускается, и старый наш кремль восстановить, сделать заповедником, и водолечебница — у нас источник горячий сернистый без толку пропадает… Из него идеи так и сыплются, хотя, по возрасту, не идеям бы, а песочку давно…

А н д р е й А н д р е е в и ч. То-то вы в строительный пошли…

Ю р а (пожал плечами) . Не я, так другой… а почему бы и не я?!.. Сколько ребят из вашего класса, Андрей Андреевич, осталось здесь? — никого почти, я у мамы спрашивал. Была война, я понимаю, мало кто вернулся, но ведь и из других классов — и до вас, и после… а белки как бегали у нас по главной улице, так и бегают…

А н д р е й А н д р е е в и ч. Огромная страна, Юра, людей не напасешься…

Ю р а. Но ведь она с чего-то начинается?! У каждого — с чего-то своего! У меня вот, наверное, с этого нашего города, с дома на папиной улице, у другого еще с чего-нибудь…

А н д р е й А н д р е е в и ч. Одного не возьму в толк! — ну, решили вы здесь остаться, строить — святое дело! — но почему с таким упрямством вы учиться-то не хотите ехать?! Тем более мать так настаивает!

Ю р а (усмехнулся) . Так ведь не об учебе она печется… университет для нее первая ступенька, старт, лиха беда начало… только бы дорогого нашего мальчика на орбиту вывести — внимание, пуск! — университет, аспирантура, полет проходит нормально, а там, руку протяни — страшно подумать! — Академия наук… Вот она что лелеет… с вашей легкой руки, между прочим… А учеба… так, во-первых, у нас как раз вечерний филиал политехнического собираются открывать, а во-вторых… во-вторых, не в этом дело…