Юлиу Эдлис - Жажда над ручьем

А н н а В я ч е с л а в о в н а (тоже усмехнулась) . Ах, Андрей Андреевич… вы всегда были мечтателем… но всегда делали лишь то, что было разумно и необходимо.

Ю р а (скептически) . Расчетливый мечтатель — в этом есть что-то противоестественное…

А н н а В я ч е с л а в о в н а (убежденно) . Он всегда мечтал о высоком и значительном и умел этого добиваться — и добился! — и шел всегда напрямик… (Не удержалась.) Иногда даже слишком прямо… И ты, Юра, можешь многому у него поучиться и взять пример — он добился всего, чего хотел!.. Юрий, не жуй, когда с тобой говорят о серьезном!

Ю р а (поперхнулся) . А на серьезное уходит много калорий…

А н н а В я ч е с л а в о в н а. И я хочу выпить за здоровье Андрея Андреевича, я горжусь тем, что когда-то мы были… друзьями, и весь наш город может им гордиться!.. Я действительно прошу тебя, Андрюша, чтобы ты ему все рассказал и объяснил… у него сейчас как раз критический, переломный момент…

Ю р а (резко) . Можно хоть сегодня без этого?!

А н н а В я ч е с л а в о в н а (Андрею Андреевичу) . А он, видите ли, еще раздумывает!

И р и ш а (Юре) . Ах, он еще, оказывается, раздумывает!..

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Он, видите ли, — извини меня, Юра, я вынуждена все сказать, Андрей Андреевич нам близкий человек, — он, видишь ли, влюбился…

Ю р а (гневно) . Мама!

И р и ш а. Какой вы несдержанный, Юрий! Это же очень интересно!

А н н а В я ч е с л а в о в н а (Юре) . Хорошо, извини, я не буду вдаваться в детали…

И р и ш а. Но детали — самое главное!

А н н а В я ч е с л а в о в н а (Андрею Андреевичу) . И не хочет ехать! В голове не укладывается! Московский университет! — многим ли выпадает такая удача, такое будущее?!

Ю р а. Мама!

А н н а В я ч е с л а в о в н а. И вот из-за мальчишеского, детского увлечения… Ему едва семнадцать исполнилось, он встретит еще сто девушек и лучше, и милее… вот таких, как Верочка хотя бы…

И р и ш а. Спасибо, Анна Вячеславовна, но мне еще очень много надо работать над собой.

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Вы себя недооцениваете, Верочка!

Ю р а (в бешенстве) . Как Верочка?!.. Как эта… (Не находит достаточно уничижительных слов.) Эта… эта…

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Не теряй над собою контроля, Юрий! Верочка наша гостья.

И р и ш а (злорадно) . Ничего… не убудет ее, Верочки…

Ю р а (матери) . Семнадцать лет! — да я такой уже взрослый, что даже самому страшно! Я иногда такое уже думаю или догадываюсь, что даже тебе — даже тебе, мама! — не могу рассказать!.. А главное — я ее и вправду люблю! Ты даже не представляешь себе как! Ты, наверное, просто забыла, что это значит!.. Способности?! — плевал я на них, если без нее! И ты это знай! И Андрей Андреевич пусть это знает!.. (Саркастически.) И вы, Верочка, при всех ваших прямо-таки энциклопедических достоинствах… да, я очень хочу, чтобы и вы наконец это услышали, Вера! — неловко как-то в наше просвещенное время так и бухнуть: я люблю! — не по правилам, а вот теперь я бухнул и — с плеч долой!

И р и ш а (негромко) . Какой вы, Юрий, прямой… просто ужас до чего прямой!..

А н д р е й А н д р е е в и ч (ни к кому не обращаясь) . Мы, мужчины, прямой народ… в этом наша сила… только не надо бы нам злоупотреблять ею…

Ю р а. А потом — мне здесь нравится, в нашем городе, я привык — к дому, к нашей улице, к реке, ко всему, без чего я уже не я буду. Я хочу остаться какой есть, и чтобы вокруг тоже все было, как есть! Ну хорошо, предположим — университет, учеба, но — потом?! Неужели для человека, для ученого даже, — непременно чтоб столица, чтоб Москва, чтоб обязательно столпотворение? — ведь если отсюда и вообще отовсюду все поуезжают, кто же останется?! Почему обязательно — уезжать, почему? Кому это надо?! Тут так тихо, так просторно, так славно, а я должен куда-то трястись на верхней полке… а потом, вот как Андрей Андреевич, — вернуться через тыщу лет, и говорить печальные слова, и выпить с горя полбутылки коньяку?!

Пауза.

А н н а В я ч е с л а в о в н а (наконец) . Почему вы молчите, Андрей Андреевич? Почему вы ему не расскажете о себе? Не втолкуете, что тут нет выбора и что настоящий человек, настоящий мужчина…

А н д р е й А н д р е е в и ч (негромко, но убежденно) . Потому, Анна Вячеславовна, что никогда еще и никому чужой опыт не приходился впору… Ведь все равно он бы мне не поверил. (Юре.) Хотя вы молодец и мужчина, и примите мои заверения.

А н н а В я ч е с л а в о в н а (резко) . Уходите в кусты, Андрей Андреевич?!

А н д р е й А н д р е е в и ч. Не ухожу, Анна Вячеславовна, дайте срок… А сейчас (налил себе рюмку) я выпью за молодых, за Юру и… (подмигнул Ирише) и за ту, которую он себе выбрал… и вообще за молодых, они всё сделают лучше и разумнее нас, уж поверьте, Анна Вячеславовна, и пойдут дальше… так далеко, что нам их… (И вдруг он увидел на противоположной стене — гитару.) Это — что? Кто у вас играет?

А н н а В я ч е с л а в о в н а (растерянно) . Никто. Старая, ничья гитара, висит себе и висит, пылится только…

Андрей Андреевич вышел из-за стола, подошел к гитаре, долго на нее глядел.

Просто удивительно, до чего вы сентиментальны стали… Сохранилась каким-то чудом, я о ней и позабыла…

Ю р а (насторожился) . Только каждый день обтираешь с нее пыль…

А н н а В я ч е с л а в о в н а (ударила ладонью по столу) . Юрий!..

И р и ш а (насмешливо) . Я думала — гитару недавно изобрели, Окуджава или Высоцкий…

А н д р е й А н д р е е в и ч (сильно) . Что они понимают в гитаре?! (Снял гитару с гвоздя.)

А н н а В я ч е с л а в о в н а (резко) . Юра и Вера, идите… на балкон хотя бы! Мне надо поговорить с Андреем Андреевичем!

Ю р а. Шептунов — на мороз.

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Идите!

И р и ш а (ему) . Идем… тебя же просят!

Ю р а (вставая) . Тем всегда и кончается — ребенка выставляют за дверь!..

Юра и Ириша вышли на балкон.

Анна Вячеславовна прикрыла за ними дверь.

Андрей Андреевич стоит, задумавшись, с гитарой в руках.

Пауза.

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Зачем ты это сделал, Андрей?

А н д р е й А н д р е е в и ч (не сразу) . Не знаю. Я увидел ее и… все получилось само собой…

А н н а В я ч е с л а в о в н а (без укора) . В то утро мы сидели с тобой у причала — там, где сейчас парк, — и ждали парохода, он опаздывал, мы сидели долго, потом пароход пришел, но ты все не уходил и досиделся до того, что уже и сходни стали убирать, побежал, а гитару забыл… Ты помнишь то утро?

А н д р е й А н д р е е в и ч (не сразу) . Помню.

А н н а В я ч е с л а в о в н а. Почему же ты не захотел повторить все то, что говорил тогда мне, — Юре?

А н д р е й А н д р е е в и ч (не сразу) . Он сам должен сделать выбор. Это его право.