Юлиу Эдлис - Жажда над ручьем

К о л л е н (неожиданно) . Пусть уходит! Пусть! — это его беда, но и его право! Пусть идет. Уходи, Франсуа! Уходи!.. Нас было трое — я, ты, Ренье… теперь ты бросаешь меня, и я — один… Что ж, иди… иди!.. И пусть не изменит тебе твой фарт! Уходи! (Кричит вне себя.) Уходи скорей, пока я не передумал! Пока я держу в кулаке свой гнев и свою обиду! Уходи, Франсуа! Пошел вон!..

Вийон пятится к двери, и с ним — защищая его собою — уходит Девушка, которой никогда не было.

А теперь — вина! Черт с ним! Пусть! Плевать!.. Вина! Я хочу пить. Мы будем пить! Мы налижемся в доску! В драбадан! В лоск! В дым! Вдрызг!

Август 1457 года, Блуа.

Безоблачное, покойное летнее небо за окнами малого Зала во дворце герцога Карла Орлеанского. В зале лишь одно кресло — для герцога. В ожидании его выхода по залу прохаживаются парами п о э т ы, живущие герцогскими щедротами.

Чужой им, у окна стоит Ф р а н с у а В и й о н.

I п о э т. Любопытно, чем нас сегодня попотчует старик?

II п о э т. На обед? — надо бы заглянуть на кухню.

I п о э т. Да нет! Я говорю, как бы он сегодня опять не завел ни свет ни заря свою дурацкую игру в экспромты.

II п о э т. Однако, согласитесь, коллега, кормят тут неплохо, очень неплохо.

III п о э т. Тратить свой глубоко природный талант на сочинение каких-то ничтожных заморских рондо, терцин, триолетов, сонетов!..

IV п о э т. Нас, настоящих поэтов, мало… нас, может быть, и всего-то двое, вы да я… ну, трое, если считать его светлость…

V п о э т. Боюсь, что за завтраком я съел что-то несвежее — в животе наблюдается некоторое томление. А у вас?

VI п о э т. Истинная поэзия создается сильными, здоровыми людьми! — я романтик, коллега, я романтик!

V п о э т (покосился на Вийона) . Что за манера у герцога зазывать к себе в Блуа всех, кто ни попадись! — без роду, без племени, не говоря уж о таланте!..

VI п о э т. Тише, услышит! — говорят, он уже кого-то зарезал. Совершенно безнравственная личность, о его связях с женщинами рассказывают чудовищные вещи!

V п о э т. А я вот сейчас подойду и все ему выложу! В глаза, без околичностей!..

III п о э т. Ну, вы, ну, я… ну, еще Гомер, так ведь неизвестно, был ли он! Ну, всякие там древние — Овидий, Вергилий, Гораций, — так они давно вышли из моды и не отражают наш век… А все эти модные итальяшки — Данты, Петрарки — о них и говорить-то нечего!..

V п о э т. И подойду! И скажу ему все, что о нем думаю, со всей прямотой!.. (Но, подойдя к Вийону, смешался.) Лучшее — не находит отклика, верно, коллега? — или просто запрещается святейшей цензурой… а плохо писать — я не умею! Захочу — не смогу!.. Разве я не прав, мэтр… мэтр…

В и й о н. Мэтр Вийон, к вашим услугам, коллега.

V п о э т. Я был уверен, что мы найдем общий язык, коллега! В конце концов, нас с вами — двое среди этой провинциальной шушеры!

В и й о н (скрывая насмешку) . После вас, коллега, только после вас!

V п о э т. Ну пусть вы второй, вам виднее, хотя излишняя скромность никогда не украшала поэта.

I п о э т (услыша их, подошел поближе) . Кто же первый поэт века, в таком случае?..

В и й о н. О, за первыми дело не станет!

III п о э т (подошел к Вийону) . Я француз, сударь! Я сперва француз, а уж потом поэт, художник слова! — зарубите это себе на носу!

В и й о н. Что ж, стало быть, мой нос и будет единственным свидетелем ваших художеств, коллега. Теперь вам уже не грозит забвение.

II п о э т (подошел к нему) . А вы издавались хоть раз in folio, молодой человек?! — я трижды издавался in folio, на лучшей бумаге с водяными знаками!

В и й о н. То-то я не дочитал ваших стихов, коллега, побоялся промочить ноги.

VI п о э т (тоже подошел к ним) . Я слагал стихи еще в то время, когда вы на четвереньках ползали, сударь!

В и й о н. Значит, сейчас мы просто обменялись местами, коллега.

IV п о э т. Не ссорьтесь, коллеги! Главное сейчас для нас с вами — быть заодно! Заодно, несмотря ни на что!

В зал вошел легким, молодым шагом шестидесятитрехлетний К а р л О р л е а н с к и й.

Поэты низко ему кланяются.

К а р л (оживленно) . С добрым утром, господа! С ясным и славным утром! Какой прекрасный день у нас впереди!.. Вы в добром здравии, господа?

П о э т ы (наперебой) . Вашими щедротами, государь! Телом и духом, дорогой принц!..

К а р л. А вы, мэтр Вийон?

В и й о н (с поклоном) . Здесь у вас, в Блуа, я словно родился заново, государь.

К а р л (без жалобы) . А я здесь — умираю… (Улыбнулся.) Я припас для вас сюрприз — мы будем сегодня сочинять, господа!

I п о э т (невольно) . Опять?!.

II п о э т. До обеда?..

III п о э т. А я собирался как раз сегодня сесть за свою поэму во французском духе!..

IV п о э т. Я готов, ваша светлость! Я — романтик!

V п о э т. Я что-то сегодня не в форме, ваша светлость…

VI п о э т. Нет большей радости, чем сочинять на заданную свыше тему, принц!..

К а р л. А вы, мой Вийон?

В и й о н. Я много слышал о ваших поэтических состязаниях, государь… я готов к поражению.

К а р л (усмехнулся) . А вы жаждете побед, Вийон?.. — как вы еще молоды… Ну что ж, господа… давным-давно я сочинил одну строку, сегодня утром я вспомнил ее… вот она: «Я умираю от жажды у самого источника» — я умираю от жажды у источника… В ней что-то есть, господа, не так ли? — какой-то вопрос без ответа, какое-то беспокойство, тревога, немой укор… Впрочем, не мне судить. Вот вам и тема для сегодняшней импровизации!

В и й о н (про себя) . В ней что-то есть… я умираю от жажды над источником, над водой… от жажды умираю над водой… (Отошел в угол, что-то бормоча про себя.)

Поэты разбрелись по залу, глядят в потолок, шепчут про себя, морща лбы.

К а р л (сел в кресло) . Я не буду вам мешать, господа, сочиняйте, сочиняйте… (Скорее себе, чем им.) Впервые эта строчка пришла мне на ум еще в английском плену, после поражения при Азенкуре… Я смотрел сквозь узкую бойницу башни на божий свет, на небо, на зеленый лес вдали, на полоску моря за лесом… Они были так близко от меня и так недоступно далеко… а по сырой стене стекали капли ржавой воды… и я сочинил тогда эту строку…

IV п о э т (кричит радостно) . Готово, ваше сиятельство! Создал! Триолет, с вашего позволения, государь! Триолет!

III п о э т. А простые французские катрены вам уже не по нраву?! — все обытальянились, все!..

К а р л (IV поэту) . Мы вас слушаем, дорогой собрат.

IV п о э т (выходит вперед, читает нараспев) .

(Герцогу.) Согласитесь, ваша светлость, в этих стихах — само целомудрие, сама невинность! — я романтик, государь, я романтик!