Аркадий Застырец - Буря

Ее я потерял во время бури.

Но полно, полно. Хватит о плохом.

Друзья, прошу в мой дом, в мою пещеру,

Где годы я за книгами провел

И слуг себе невидимых привадил,

Способных на любые чудеса.

Ан главное теперь свершится чудо

И будет лучшим даром королю.

Протри глаза! Гляди, гляди, Алонсо!

Ручаюсь! Нет, не призрак. Фердинанд.

Наследник твой, а с ним играет в шашки

Миранда невредимая моя.

Ну, что ж ты? Обними скорей обоих!

И счастья нашим детям пожелай!

Признай Миранду дочерью родною,

Как принц признал меня своим отцом,

Когда я внял его сердечной просьбе

И согласился дочь ему отдать,

Хотя душе отцовской не смириться

С такой потерей, видно, никогда!

Гонзало! Эй! О чем теперь ты плачешь?

Слез радости и мне не удержать…

Мой Ариэль! Ты справился с задачей.

Лети на волю, птенчик мой, лети!

И знай, что без тебя мне будет грустно…

(Решетка уже более, чем на половину, перегораживает зеркало сцены. Теперь видно, что ее толкает Доктор в стерильно-белом халате. Просперо продолжает говорить и кричать, вцепившись в прутья и время от времени вплотную прижимая к ним лицо.)

Нет, погоди! Опять мы позабыли

Про негодяев пьяных! Тех троих —

Дворецкого, шута и Калибана!

Король, Гонзало, помните шута?

Да, Тринкуло! И Стефано, пропойцу.

Стакнулся с ними мой неверный раб,

Сын дьявола и ведьмы! Сговорились

Они втроем убить меня во сне.

Да жадность их на нет свела коварство.

А, вот они! Не стыдно, Калибан?

Свинья ты после этого под дубом!

И как за божество ты мог принять

Какого-то тупого забулдыгу!

Да ладно уж! Не хнычь. И так сполна

За подлости свои ты натерпелся.

Прощаю всех! Могущество свое

Я добровольно с плеч моих слагаю.

Клянусь, не будет больше волшебства,

Ни призраков, ни духов, ни фантазий!

Что вам угодно, делайте со мной,

Но я бы не хотел здесь оставаться…

Пожалуйста! Ведь герцогство мое

Ко мне вернулось! Я вас умоляю!

Я больше здесь не выдержу ни дня

Во тьме, наедине с самим собою!

Заберите меня! Куда угодно – в Милан, Неаполь, Тунис… Гонзало, скажи им, они тебя послушают. Все-таки ты – советник! Миранда, не отталкивай отца, как бы ни противна была старость! Простите меня! Простите! Я знаю, что все это безумие! Грех! Великий грех! Я бы давно уже считал свою душу погибшей, если бы не сила молитвы… Она взлетает в самое небо, легко, как безымянная белая птица, достигает Престола Всевышнего и на обратном пути смывает все мерзости с наших лиц белым своим крылом… Простите меня! Ведь и вы все не без греха, и вам нужно прощение. Простите…

Доктор

(вежливо взяв Миранду за локоть)

Пойдемте. Вашему мужу пора отдохнуть. Вы здесь уже больше двух часов. Видите, как он возбужден? Опять всю ночь кричать будет. Пойдемте, пойдемте.

(Доктор и Миранда уходят.)

Просперо

(судорожно вцепившись в решетку)

Постойте! Ариэль, ты должен слетать за боцманом и матросами. Помнишь боцмана-то? А? Кому суждено быть повешенным… Как же мы без них отсюда выберемся?

Ничего не происходит. Сгущается темнота. Шум ветра перерастает в настоящую бурю.

Просперо

(дергает решетку и кричит)

Боцман!

Боцман!

Боцман!

Боцман!

Бо-о-оцман!

Никто не отзывается.