Алла Зимина - Стихи

Сидел под вечер старый дед

На станции, на лавочке.

Как денди лондонский одет

И даже галстук-бабочка.

Казалось, деду надо жить

По мудрому, по вещему,

А он хотел опять любить

Неведомую женщину.

Ее видал во сне не раз -

Стоит в сияньи месяца,

Не поднимая синих глаз

И ждет его у лестницы.

И он смотрел на поезда

Откуда вдруг появится,

Его вечерняя звезда,

Нездешняя красавица.

И каждый вечер, в тот же час,

Блистая свежей бабочкой,

Он шел к вагонам, мимо касс,

Подмигивая парочкам.

А из вагонов тек народ,

Плелись бабуси разные,

И мчались далеко вперед

И девушки развязные.

И уходили поезда,

А встретить было некого,

Его вечерняя звезда

И нынче не приехала.

Но и когда пустел перрон,

Не ощущал он трещины -

Смеялся, как Кола Берньон

И выпить шел за женщину.

Малаховка, сентябрь, 1970

Маше Бессарабской

Ты приехала к нам в синем ватнике,

И ты слушала на подоконнике,

Как орали коты в палисаднике,

А за стенкой играли приемники.

Ты остригла в кружок свои волосы,

В стиле мальчика, времен Боккачио,

И на мутном стекле, как в автобусе,

Был твой профиль слегка обозначенным.

Заглушая мелодию грустную

Ты читала нам стихи Асеева,

И твой муж с бородою индусскою

Улыбался улыбкой рассеянной.

Он увидел тебя, словно в мареве

Флорентийской осени, оранжевой,

Где тебя высекал он из мрамора,

Где звала ты его: Микель Анджело.

Москва, 1964

И.А. Богоразу

Скажут мне: у всех ты на примете,

Стала ты и скучная и злая...

Я отвечу: есть один на свете,

С ним всегда добра и весела я.

Ля-ля-ля, ля, ля, ляля, ляляя, ляля,

С ним всегда я и добра и весела.

Скажут мне: смотри же как бедна ты

Ни родных, ни близких нет в помине...

Я отвечу: есть один, что брата,

И отца, заменит мне и сына.

Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля, ла-ля-ля, ля-ля,

Он заменит мне, и сына, и отца.

Скажут мне: уж старость ощутима,

Вот морщины, голова седая...

Я отвечу: есть один, любимый,

С ним до самой смерти молода я.

Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля, ла-ля-ля-ля, ля-ля,

С ним до самой смерти я молода.

Коряжма, 1956

За морями, океанами,

Там, где солнышко встает,

Под белесыми туманами

Птица жалобно поет.

Гамаюн, ты птица вещая,

С нежным девичьим лицом,

Отчего ты безутешная,

Отчего не с молодцом?

Отвечала птица певчая

Ясным русским языком:

-"Ах, была б давно обвенчана

Я с любезным мил-дружком,

Да сидит, в цепях закованный

И не видит Божий свет,

Мы с ним, оба заколдованы

Колдуном на сотню лет.

Оттого пою так жалостно

Я с березыньки родной,

Чтобы он в тюрьме безрадостной

Не забыл бы голос мой."

И подхватывает реченька,

И уносит песню вдаль,

Про любовь к дружку сердечному,

Про надежду и печаль.

1977-1984

Ах, что-то с памятью

куда-то прячется.

Как горький пьяница лежит в углах.

И мы про Гамлета

забыли начисто,

Погрязли полностью в своих делах.

А он попрежнему

стоит и хмурится,

Грустит, как раньше - быть или не быть?

А мы - без нежностей

скулим о курице,

(Вариант: "А мы о Брежневе, //а мы о курице")

О том, что где бы денег нам добыть.

А в скверах мудрые

гуляют Эдики,

Довольны жизнью и собой вполне:

Сегодня в Муроме,

а завтра - в Хельсинки...

Что я Гекубе, что Гекуба мне!

А мы без имени

с глазами синими,

А мы устали от похмелия...

-"О, помяни меня,

о, помяни меня,

В своих молитвах,

Офелия!"

Таруса, июль, 0000-1973

Ты скажешь: ветренная Геба Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила. Ф.Тютчев.

Ветренная Геба

Воду льет из кубка.

Половина неба

Мокрая, как губка.

Маленькая цапля

Вышла на охоту,

Стряхивая капли

В желтое болото.

А за ней, чуть позже,

Сел кулик на кочку.

Отъезжает дождик

Громыхая бочкой.

Отъезжает дождик

И его возница

Подбирая вожжи,

Подпевая птицам.

Только ты на месте

Молодая чаща,

Не стремишься вместе

С тучей уходящей.

Не бежишь по небу,

Облаком зеленым.

Провожаешь Гебу,

Поясным поклоном.

И колышет веткой

Клен широколапый.

И его соседка

Под весенней шляпой.

Да платком крестьянским

Машет вслед осина...

Тихий лес, рязанский,

Мирная Россия.

1955-1972

Потерпи, водитель, не гневайся,

Что должна входить в твой троллейбус я,

Со своей подружкой бывалою,

Со своей старушкой, гитарою.

Ей не надо места законного,

В белом, как невеста влюбленная,

В скромном белом платье она тиха,

Будто бы в объятьях у жениха

Стань со всеми доброй, как вешний день,

Пассажиров бедрами не задень,

Не сболтни им струнами звякая,

Для кого придумана жизнь твоя.

Пусть тебя покинула красота,

Шея лебединая уж не та,

Я мою хорошую, как жену,

Никогда не брошу, не обману.

Москва, 1961

Ходит, бродит летом по асфальту,

Серый голубь жалкий и хромой,

Инвалиду нищему подайте,

Не бегите с сумками домой.

Был как все он, юным и отважным,

И, казалось, чорт ему не брат.

Что случилось - в сущности неважно,

Налицо - печальный результат.

Он не знал, что наша жизнь не шутка,

Что она нахлынет как аврал,

Он любил, без памяти, голубку

Но ее, как лапу, потерял.

И теперь, он должен пробираться,

Между ваших торопливых ног,

Не умея драться и кусаться,

Изо рта выхватывать кусок.

И хотя живут на свете кошки,

И собаки раскрывают пасть,

Кто-нибудь, да бросит хлеба крошки

И не даст несчастному пропасть.

Никогда не думал он о смерти,

Он о ней не мыслит и сейчас,

Потому что, верит в милосердье

И живет с надеждою на вас.

Таруса, июнь, 1974

Между старыми умными соснами

Затесался малышка клен, (Вариант: Затесался глупышка клен)

И под взглядами их перекрестными

К небу радостно рвался он.

Землю грыз корешочками цепкими

Раздавался и вглубь, и вширь,

И помахивал нежными ветками

Гордый маленький богатырь.

Но скептически сосны бывалые

Усмехались на эту прыть,

И старались беспечного малого

Своей тенью от солнца скрыть.

Он бы рос, несмотря на их происки,

И мужал бы, как всякий клен,

Еслиб там не промчался, вдруг, по лесу,

Вырывавший дубы циклон.

И сосна, та что самая умная,

Словно лошадь, на всем скаку,

Повалилась на деревцо юное