Алла Зимина - Стихи

42 километр, 1966

Malbrouc s'en vat en guerre, mironton etc.

Ne sait quand reviendra.

Вот и ушел месье Мальбрук в поход опасный.

Как бесновались мы, горланя вслед ему,

Помню усы его, и саблю, и кирасу,

И на мундире золоченую тесьму.

Madame a sa tour monte

Si haut q'elle peut monter.

Когда ж мадам Мальбрук с трудом на башню влезла,

И, наконец, пажа увидела вдали,

Я поняла, что ни усы, ни конь железный

От злой беды, месье Мальбрука не спасли.

Je l'ai vu porter en terre

Par quatre offisiers.

Под барабаны шли четыре офицера,

Саблю нес первый, а второй мундир его,

Третий кирасу, а четвертый был наверно

Пьян, как сапожник раз не нес он ничего.

Sur la plus haute branche

Un rossignol chantait.

И в наши дни, все так же, в бой идут Мальбруки

И ждет их тот же безнадежный результат.

Но мы храним теперь не шляпы, и не брюки,

А посвященный им крамольный самиздат.

le samizdat cramol.

Москва, декабрь, 1971

М.И. Беляевой

Немало повидали Вы,

На своем веку.

Как мельница размалывали

Радость и тоску.

Вам Ленинград возможно ближе,

Но больше вам сродни,

Вечернего Парижа

Манящие огни.

Припев: Вы не мадам Анго,

И не Манон Леско.

Никто Вам не подносит бриллиантовых колье,

Но тот кто любит горячо

Тот возле Вас, к плечу плечо

Подобно кавалеру де Грие.

Мужайтесь, Марго,

Не все что за борт кинешь

Легко,

Улыбнитесь Марго,

Еще не скоро финиш

Марго!

Вы жили не по графику,

А так как довелось,

И Ваша биография

Ползла под стук колес.

Под казахстанским небом синим,

Далеко от Москвы,

Печальной героиней

Невольно стали Вы.

Припев:

Все той же дробной поступью,

Идете Вы сейчас

И золотые россыпи

Открыты не для Вас.

Но Вам теперь не до престижа,

Была бы жизнь тиха

Как зори над Парижем,

Как музыка стиха.

Припев:

Москва, 1960

М.В. Горчилиной

Когда осветят фонари

Осенний вечер, тихий, ранний,

В него вы смотрите Мари

Глазами ваших воспоминаний.

Они как тени без лица,

Среди безмолвных безделушек,

Они, как ватные сердца

Диванных маленьких подушек.

О,Мари, о, Мари,

Печальная Мари.

Ворвется ль ветер к вам в окно,

Разбитой форткой хлопнув резко,

Вы с ним и с нею заодно

Как с абажуром и занавеской.

Для вас раскрыт их тайный взгляд,

Язык вещей давно понятен,

И вещи с вами говорят

Словами контуров и пятен.

О, Мари, о, Мари,

Печальная Мари.

Но если смыслу вопреки,

Отбросив в сторону искусство,

На ваше сердце как полки

Пойдут когорты слепого чувства -

Вы как когда-то Бовари,

В плену разлуки и кошмаров,

Вы их задушите, Мари,

Настольной книгой мемуаров.

О, Мари, о, Мари,

Печальная Мари.

Челюскинская, 1959

На холмах, где растут сорняки,

Ходит, бродит, как встарь, не спеша,

Мимо серой вечерней Оки

Беспокойной Марины душа.

Может, слушает крик петухов,

Гоготанье подросших гусят

И привычные ритмы стихов

Безисходную душу теснят.

Может ищет тот камень она,

Что студент для нее приволок,

Нацарапав на нем письмена

Неумелой рукою, как мог.

Но давно этот камень исчез.

И другому, как видно, не быть,

Словно кто-то хотел позарез

Над Мариной и мертвой шутить.

Не порвать ей с людской маятой,

Не уйти от законов земли,

И от этой тропинки крутой,

По которой Кирилловны шли.

И Марина тоскует впотьмах -

Ярославна лишенная слез,

А на спящих Таруских холмах,

Ветер листья срывает с берез.

Гонит в кучу за листиком лист (Вариант:"Собирает за листиком лист...")

Сучья павшие разворошив,

Воздвигая из них обелиск

Для Цветаевской скорбной души.

И когда чуть забрезжит рассвет,

Ветер сделает дело свое.

Потому что он тоже поэт

Потому что он любит ее.

Москва, ноябрь, 1970

М.В. Горчилиной

Пришла Мария в Божий храм,

Пришла Мария в храм,

Где счет вели ее грехам,

Где счет вели грехам.

И пав к подножию креста,

К подножию креста,

Молила милости Христа,

О милости Христа.

-"Я та, кого зовут

И Мэри и Мари.

Я та, кого не ждут

Глаза зари.

Кому сказала ночь:

Возврата нет.

И я молю тебя помочь,

Любви увидеть свет."

А мышь церковная в углу,

А мышь в своем углу,

Искала крошки на полу,

Искала на полу.

И вдруг, метнувшись из угла,

Метнувшись из угла,

Она к Марии подошла,

К Марии подошла:

-"Я та, чья жизнь была

Гримасами судьбы,

Я та, кого спасла

Ты из беды.

О, скольких мучали

Когтями зла,

Но я не знаю случая,

Чтоб ты не помогла."

Давно привык смотреть Христос,

Привык смотреть Христос,

На реки жалких женских слез,

На реки женских слез.

Но тут раскрыл свои уста,

Раскрыл свои уста:

-"Блажен, кто милует скота,

Кто милует скота.

О, Мэри нежная,

Скорей глаза утри,

Мария прежняя,

Моя Мари.

Знай, ночь отступится,

Любовь кляня, -

Там, где и мышь заступница,

Светло и без меня.

Москва, 1959

Парад оденьте милиционеры.

Посторонитесь грузовики,

Идут по улицам пенсионеры,

Видавшие виды старики.

Припев: Мы ветераны армии труда

За нашими плечами долгие года.

На лице морщины, на голове седины,

Но душа, душа молода.

В колоннах наших люди всех профессий,

Те кто работал еще вчера.

Играет музыка и каждый весел,

А внуки кричат нам вслед: ура!

Припев:

Пускай увидят люди молодые,

Медали наши и ордена,

Они расскажут им про боевые

Покрытые славой времена.

Припев:

Мы проложили юности дорогу

И для нее мы - живой пример.

Так выше голову! бодрее в ногу!

И с песней шагает пенсионер.

Припев:

Коряжма, 1957

Зашептались парочки в парадном,

Опустели площади,

И только над Большим Театром

Дыбом встали лошади.

Припев: А метелица метет,

Ни о чем не спрашивает.

Без хлопот и без забот

Припорашивает.

Ночь закрыла ставни на киосках,

Фонари вокруг зажгла,

По куполам скользя кремлевским

Мягко, как сомнамбула.

Припев:

Снег закутал белым горностаем

Бронзового Пушкина.

А он стоит на пьедестале,

С головой опущенной.

Припев:

Лишь машины мчатся по Садовой,

Быстрые, как ласточки.

О, еслиб мне родиться снова

И ездить бы в колясочке.

Припев:

Москва, март, 1968

Кончено чтенье,

Сжимаются буквы в комок.

Ветер вечерний

Как собака лежит у ног.

И песни земли допеты