Алла Зимина - Стихи

А не в Тель-Авиве.

Эта песенка проста,

Проще нету в мире,

Только видели кота

Мы вчера в ОВИРе.

Москва, январь, 1972

Не читав евангелий,

В детстве я поверила,

Что живут ангелы,

С голубыми перьями.

Что увижу ангела

В нежном оперении,

Но должна заранее

Запастись терпением.

И его видала я

В церкви, у заутрени,

С крыльями хрустальными,

Со льняными кудрями.

Только в ту минуту я,

Отчего-то плакала

И пришельца спутала

С нашим новым дьяконом.

Был он тоже в локонах,

С красотой иконною,

С баритонным рокотом,

С низкими поклонами.

Непохож на дьякона,

А скорей на отрока,

И свечу, как факел он

Поднимал высокую.

И когда он двинулся,

Грустный и задумчивый,

И дьячок на клиросе

Замолчал замученный, -

Вдруг в глаза мне брызнули

Крылья бирюзовые,

Солнечными призмами,

Гранями узорными.

Было это видено

Мною в воскресение,

В летний день, обыденный,

В маленьком селении.

И остались в памяти -

Локоны и факелы...

Все же я, когда-нибудь

Снова встречу ангела.

Москва, 1963

Железная печурка,

Веселый огонек!

Не ты-ль мой сивка-бурка,

Конек мой, горбунок?

Тебя узнала в детстве

На первых же порах,

И после были вместе

С тобой мы в лагерях.

Моею доброй нянькой

Ты стал по мере сил.

Шипя, сушил портянки

И чайник кипятил.

Мечтал перед отбоем

О рощах и лугах

И ел свой ужин стоя

На четырех ногах.

Гудел за черной дверцей

Мне огненный живот,

Что раненное сердце

До свадьбы заживет.

И в сумраке барака,

Сквозь щель в твоей спине,

Как звезды зодиака

Мигали искры мне.

В саду воспоминаний,

Где я ращу цветы,

Где розы и тюльпаны

Живешь, мой друг и ты.

С коленчатой трубою

Помятой и кривой...

И я, перед тобою,

Как лист перед травой.

Москва, декабрь, 1968

Был долог этот день

И ночь была долга

Для множества людей

И старенький слуга,

Что двери отворял

Впуская важных лиц,

Слезы не утирал

С редеющих ресниц.

Но знали, что он жив,

И, дай Бог, не умрет,

Хотя глаза смежив

С постели не встает.

Пока огонь свечи

Мерцает за окном,

Вокруг него врачи

И сердце бьется в нем.

Когда ж огонь померк

И занавес упал,

Еще глядели вверх

И каждый чуда ждал.

Но свечка не зажглась,

А ночь была темна,

И плакали крестясь

У мертвого окна.

И зубы крепче сжав,

Ушли в конце концов.

И Лермонтов бежал

С пылающим лицом.

И снег валясь на них

Всю ночь шел напролет...

А трое часовых

Стояли у ворот.

Москва, декабрь, 1971

Если в доме ни копейки

Не ропщи, не ропщи.

Счастлив будь, как канарейка

И свищи, и свищи.

Дружбу тесную со всеми

Заведи

И в обеденное время

К ним ходи.

Если вдруг тебя скотиной

Назовут, назовут,

Помни друг, что ты в пустыне,

Как верблюд, как верблюд.

Возвышайся над толпою

Точно слон

И облей врага водою,

Как и он.

Если злобные соседи

Завелись, завелись,

Ты в берлоге, как медведи,

Затаись, затаись.

Будь как филин неволнуем,

Как тюлень,

Но... подкладывай свинью им

Каждый день.

Москва, 1960

"Чому я не сокiл, Чому не лiтаю." Укр. песня.

Кружили в небе соколы,

Присматривались к местности,

С болотами, с осокою,

С мерцающей поверхностью.

К земле, железом вздыбленной,

Поднявшей комья влажные,

Где гордые, как римляне

Грачи ходили важные.

А лес казался соколам

Прозрачней синей заводи,

Но их души не трогали

Ни ландыши, ни ягоды.

Глаза глядели пристально,

С холодными расчетами,

На гнезда между листьями

С птенцами желторотыми.

А мне глаза подарены,

От первых дней творения,

Смотреть на мироздание

Не с хищной точки зрения.

И все, что вижу около,

Меня хватает за душу -

Я быть хочу не соколом,

Я лучше буду ландышем.

Москва, 1963

Ехали по небу облака,

С эмблемами гвардейского полка,

Со знаменами

позолоченными,

При вечерних потухающих огнях,

На оранжевых конях.

И смотрело солнце на парад,

В котором вовсе не было солдат,

С офицерами

и с их курьерами,

С залихватскою посадкой боевой,

С забубенной головой.

А под ними мать сыра-земля

Несла опустошенные поля.

Гор подобия,

морей безмолвия,

И руины, где на стенах, как мишень,

Человеческая тень.

И когда на мертвый лик земли

Знамена потемневшие легли,

Ночь вздохнула вслед

тому, чего уж нет,

И пошла, роняя в хаос по пути,

Звезды Млечного пути -

слезы Млечного пути.

Аа аа аа аа аа...

...................

Гор подобия, морей безмолвия...

Боже мой, молю Тебя я об одном,

Чтоб мой сон был только сном,

Несбывающимся сном.

Москва, 1965

Там где тайга непроходима,

Неподалеку от реки

Когда-то жили нелюдимо

В сырых землянках старики.

Бежав на север из России,

Как непокорные сыны,

Они пощады не просили

В краю суровой тишины.

Лишив себя семьи и хлеба,

Не зная суетных забот,

Они молились, глядя в небо

На звезд веселый хоровод.

Был мир безгрешный в этих далях,

Там жил Господь на облаках,

Там Богородица ждала их

С Христом младенцем на руках.

Босые, в рубищах убогих,

Радели старцы о былом,

И умирали славя Бога,

Не помышляя о земном.

Их путь был долог, жребий труден,

Их современник не поймет,

Но где-то есть такие люди

И Богородица их ждет.

Москва, 1967

Тебя две женщины любили

И много лет, и много лет,

Друзьями ласковыми были

Теперь их нет, теперь их нет.

Летела ль жизнь, плелась ли слабо,

Шла ль под откос, шла ль под откос,

Ты одиночества не знал бы

Горчайших слез, горчайших слез.

И никогда-б тоски потери

Не ощутил, не ощутил,

Когда б не сам им настежь двери

Ты растворил, ты растворил.

Они ушли, тебя оплакав

Твои друзья, твои друзья -

Одна из них была собака,

Другая я, другая я.

Воркута, 1956

Исполняет Алла Зимина

Не в блестящем ситроэне,

Не в скользящем шевроле,

А в тележной дребедени,

Как у ведьмы на метле,

Мимо рощи, мимо солнечной, с орехами,

По дороге, по проселочной мы ехали.

Ну, и что ж, что телега,

Нам с тобой не до бега,

Мы ползем наугад,

Шаг вперед, два назад,

Куда глаза глядят, трюх, тюх, трюх, тюх,