Фернандо Пессоа - Тень над рекою. Антология экзистенциальной лирики

Сателлиты твоей объективной субъективности.

Ты важен сам для себя, потому что только для себя

ты важен.

А если это так, о миф, не так ли обстоит дело

со всеми другими людьми?

Тобой, как Гамлетом, владеет ужас перед неведомым?

Да что тебе вообще ведомо? Что ты знаешь,

Чтобы хоть что-нибудь называть неведомым?

У тебя, как у Фальстафа, плотская любовь к жизни?

Если ты в силах любить ее материально, полюби ее

еще материальнее,

Превратись в частицу земли и материи!

Рассейся, ах ты, физико-химическая система

Клеток, пребывающих в сумеречном сознании,

В сумеречном сознании бессознательных тел,

В великой, ничего не сокрывающей сокровенности

видимостей,

В сущем, размножающемся кронами и корнями,

В атомном тумане материи,

В вихревых потоках,

Окружающих динамический вакуум мира...

Не транжирить времени!

Но что такое оно, чтобы его не транжирить?

Не транжирить времени!

Ни дня без строчки...

Работа честная и святая,

Как у Вергилия или Мильтона.

Но так трудно быть честным или святым

И так невозможно стать Вергилием или Мильтоном!

Не транжирить времени!

Из души выволакивать нежные клетки ― не больше,

не меньше

И кубики складывать,

А из кубиков делать картинки

(Перевернешь кубик ― на его изнанке тоже

невидимая картинка)...

Возвести картонный домик из своих чувств,

жалкий Китай ― вечерние грезы,

А из мыслей ― костяшка к костяшке ― ленту домино,

А из воли ― ударный, бильярдный шар...

Миражи игр, пасьянсов и развлечений

Миражи жизни, миражи жизней; миражи Жизни.

Словобредовие!

Конечно, словобредовие...

Не разбазаривать времени!

Отчитываться перед сознанием о каждой минуте,

Отчитываться перед сознанием о каждой схватке,

Отчитываться перед сознанием о каждом движении

к цели.

Тонкие манеры души...

Элегантность упорства.

Не транжирить времени!

Мое сердце устало, как истинный нищий,

Мой мозг ― как тюк, закинутый в угол.

Мой угол (словобредовие) такой как есть и печален.

Не транжирить времени!

Пять минут прошло, как я начал писать.

Я их потерял или все-таки нет?

Если не знаю, потерял или все-таки нет,

что я знаю о минутах других?

(Ты, попутчица по одному купе столько раз

В пригородном поезде,

Заинтересовалась ли мной?

Растранжиривал время я, когда глядел на тебя?

Каким был в нас ритм покоя в несущемся поезде?

Каким было родство, которое не состоялось у нас?

Какой была жизнь, заключенная в этом?

И чем это для жизни?)

Не транжирить времени!

Ах, дайте мне растранжирить все!

И время, и бытие, и память о времени и бытии.

Дайте мне стать зеленым листком, легко-ласковым

ветерком,

Безвольной и одинокой дорожною пылью,

Стать ручейком, что остался от ливня,

Юлой малыша, которая вместе с землей

Всколебнется внезапно,

И вместе с душою дрожит,

И, словно поверженные идолы, падает на пол Судьбы.

Я не сплю, не надеюсь уснуть,

Я и мертвый не надеюсь уснуть.

Меня окружает бессонница шириною с созвездья

И бессвязный зевок длиной с мирозданье.

Я не сплю: я читать не могу, когда ночью проснусь,

О Господи, я даже мечтать не могу, когда ночью

проснусь!

Ах, опиум ощущения себя кем-то другим!

Я не сплю, я покоюсь, пробудившийся труп,

и чувствую,

И чувство мое ― это палые мысли.

Сквозь меня в перевернутом виде проходит все,

что со мной не случилось.

Все, в чем каюсь и чувствую, что виноват.

Сквозь меня в перевернутом виде проходит ничто.

Даже в этом я каюсь и чувствую, что виноват,

и не сплю.

У меня зажечь сигарету сил нету.

Я смотрю на белую стену перед собой,

как на вселенную.

Там, снаружи, безмолвье пронизало все,

Громада безмолвья,

что во время оно испугало б меня,

Во время оно, когда бы я чувствовал что-то.

Я слагаю воистину милые стихи,

Стихи, которые говорят, что нечего мне говорить,

Стихи, которые упорствуют, говоря про это,

Стихи, стихи, стихи, стихи...

Столько стихов.

Вся правда, вся жизнь вне этих стихов и меня!

Я спать хочу, но я не сплю и чувствую, не зная,

что я чувствую,

Я ― просто ощущенье, не соответствующее людям,

Абстракция самосознанья ничего,

Помимо необходимости сознанья ощущать,

Помимо ― сам не ведаю ― помимо же чего.

И я не сплю. И я не сплю. И я не сплю.

Сон охватил всю голову мою, глаза и душу.

Как огромный сон нисходит на меня, но я не сплю.

О, как опаздываешь ты, рассвет... Приди...

Приди, чтоб неизвестно для чего мне принести

День ― прежнего двойник, ночь ― прежней двойника.

Приди, чтоб принести мне радость

этого печального ожиданья,

Ведь радостен всегда ты и всегда несешь надежду,

Если верить литературе старой о мире чувств.

Приди, надежду принеси, приди, надежду принеси.

Моя усталость сквозь матрац проходит вся наружу,

Болит спина, ведь я лежу не на боку,

А если б на боку лежал ― спина б болела

от лежанья на боку.

Приди, рассвет, спеши!

Не знаю, сколько времени, не знаю.

Нет у меня энергии, чтоб дотянуться до часов.

Нет у меня энергии ни на что больше, ни на что...

Лишь на стихи, написанные на следующий день.

Да, на стихи, написанные на следующий день,

Ведь все стихи пишутся на следующий день.

Глубь ночи, глубь покоя там, на улице.

Покой во всей природе.

Человечество отдыхает, забыв про огорчения свои.

Все совершенно верно.

Человечество забывает радости и огорченья,

Человечество забывает, забывает, да, забывает.

И даже проснувшись, человечество забывает.

Совершенно верно. Но я не сплю.

Днем разразился дождь,

Хотя с утра высь голубела.

Днем разразился дождь,

С утра я был чуть-чуть печален.

Не знаю: грусть? Чутье? Мираж?

Но только грустным я проснулся,

Днем разразился дождь.

Я знаю: элегантна мгла дождя.

Я знаю: солнце элегантность эту гнетет.

Я знаю: чувствовать погоду не элегантно.

Но кто сказал и солнцу и другим,

что я хочу быть элегантным?

Мне голубое небо дайте и дайте мне

увидеть солнце.

Дождь, мгла, туман ― все это

имеется во мне.

Сегодня я хочу покоя себе сейчас лишь одного.

Я б полюбил очаг домашний, поскольку

не имел его.

Я то и дело засыпаю ― вот как покоя я хочу.

И преувеличивать не надо

Спать я действительно хочу.

Днем разразился дождь.

Тепло? Привязанности? Ласки? Они

воспоминаний груз.

Но надо быть ребенком, чтобы иметь их.

Мое утраченное утро, моя небес голубизна!

Днем разразился дождь.

У управляющего дочки красивый рот,