Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Да, я в детстве любил провожать корабли,
Уплывающие на закат,
С побережья, где желтые дюны легли,
Где шершавые сосны шумят.

Много лет, много зим с той поры протекло,
Много мест повидать я успел.
Не по-здешнему солнце мне спину пекло,
Не по-здешнему ветер гудел.

Далеко увозили меня поезда,
Уносили меня корабли, —
Но душой не уйти, не уплыть никуда
От своей, ленинградской земли.

Где в тумане виднеются шпили вдали,
Где косматые сосны шумят,
Где я в детстве любил провожать корабли,
Уплывающие на закат.

Вот девушка стоит на солнцепеке
И, голову красиво наклоня,
Глядит с холма в разлет полей широких,
Кого-то ждет — да только не меня.

Меня давно уж дождалась другая,
С ней я не знаю горя и невзгод:
А все-таки порой краса чужая
Под сердце вдруг иголочкой кольнет.

Почудится, что я почти что вечен,
Что старость бесконечно далека,
Что голубями легкими на плечи
Слетают утренние облака.

Сошли снега, растаял лед,
Земля строительство ведет.

Как строим дом из кирпичей,
Так, полная своих забот,
Из атомов и из лучей
Земля строительство ведет.

Сипят и вздрагивают в ней
Насосы жадные корней
И гонят из подземных нор
К цветам строительный раствор.

Пока в прекрасные слова
Одеть природу хочешь ты,
Здесь созидается трава,
Здесь воздвигаются цветы.

С приходом света и тепла
На стройплощадках всех полей
Встают соцветий купола
Над колоннадами стеблей.

Вглядись, вглядись, к земле припав, —
Зеленый город рвется ввысь,
Сторожевые башни трав
Победно в небо поднялись.

На уровне твоих зрачков —
Балконы алых лепестков,
Зеленые массивы стен,
Система шпилей и антенн,

И колокольчик над тобой
Склоняет рупор голубой.

Храните Землю от невзгод —
Земля строительство ведет.

По тонкой невидимой нити,
По самой кратчайшей прямой
Бессонные птицы событий
В приемник слетаются мой.

В техническом этом приборе
До крайности мир уплотнен:
Мгновенье — от счастья до горя,
От смеха до стона — микрон.

Здесь правда, мечты, небылицы,
Здесь гимны грядущей Земле,
Здесь шара земного столицы
Лежат на единой шкале.

Приемник, в любую квартиру
Скликающий материки, —
Макет современного мира,
Где так расстоянья близки.

Здесь рядом — утраты, успехи,
Синкоп и сигналов хаос,
Полярных сияний помехи,
Разряды тропических гроз.

Все рядом на свете, все рядом —
И мирных деяний расцвет,
И с атомным боезарядом
Тела дальнобойных ракет.

И может любое случиться
На маленькой этой Земле,
Где шара земного столицы
Так близко лежат на шкале.

Приемник!.. Бессонное сердце,
Поющее в звездных мирах,
Исчисленное в килогерцах,
В коротких и длинных волнах.

Восславим же гений Попова!
Для честных и творческих сил,
Для мирного дела и слова
Он радио людям вручил.

Пусть крыльями плещут в мембраны
Не вороны темных страстей,
Не коршуны зла и обмана,
А голуби добрых вестей!

По-мирному жить и трудиться
Призыв мы бросаем Земле —
Ведь шара земного столицы
Так близко лежат на шкале.

В лесной глубине перешейка,
Где шла боевая страда,
Осыпавшаяся траншейка
Теперь не ведет никуда.

Роняя легкие тени,
Осинки-подростки стоят
На месте надежд, и ранений,
И невозвратимых утрат.

Играют выводки лисьи,
Тропу пробивает трава,
От неотосланных писем
Дожди отнимают слова.

И пасмурными ночами,
Летя от приморских болот,
О чьей-то любви и печали
Осенний ветер поет.

Широкий ров пересекает луг,
Весенние в него сбегают воды.
Он кажется не делом чьих-то рук,
А давним порождением природы.

Я вспоминаю сорок первый год.
Здесь заняли мы свой рубеж когда-то.
Но этот ров у склона двух высот
Копали не саперы, не солдаты.

Здесь девушки работали. Они,
Совсем не по-военному одеты,
Пришли сюда в те роковые дни,
Я помню их платочки и береты.

И голоса их в памяти звучат...
Они, покинув этот луг зеленый,
Отправились не в тыл — а в Ленинград,
На ближние объекты обороны.

Они ушли, бесстрашно-молоды,
На плечи взяв тяжелые лопаты,
И каблучков их легкие следы
Оттиснулись на глине синеватой.

...Летят послевоенные года
Над Ленинградом, над страной, над миром;
Мы их, наверно, видим иногда,
Тех девушек, но мы проходим мимо.

Мы их не узнаем среди других —
В ту пору мы не вглядывались в лица.
Они ж молчат о прошлых днях своих:
У них — дела, им некогда гордиться.

Но есть другие — те, которых нет,
Которых повидать нигде не сможем.
Они не встретят над Невой рассвет,
Гулять не выйдут вечером погожим.

Они в свои квартиры не вбегут,
Даря улыбки и рукопожатья.
Лишь матери седые берегут
В своих шкафах их выпускные платья.

Да у подружек школьных, у друзей
Еще по старой памяти хранятся
Их фотоснимки довоенных дней —
Шесть на девять и девять на двенадцать.

Они ни встреч не помнят, ни разлук,
Ни голода, ни пламени, ни дыма, —
И смотрят на седеющих подруг
С улыбкой ясной и неповторимой.

Они не знают про вчерашнее,
Они воркуют по-домашнему, —
Не на блокадных граммах вскормлены,
Не из блокадных ведер вспоены.

А он, гружен пшеницы тоннами,
Стоит над бедами вчерашними
Большими железобетонными
Боками сросшимися башнями.

И те, что воду брали в проруби,
Что на блокадном хлебе выжили,
С улыбкой смотрят:
вьются голуби
Над элеваторною крышею.

Когда отпустит боль —
Жизнь кажется легка,
И глубже синева,
И ярче облака,
И чище глубь реки,
И зеленее поле.