Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Знал ли, что такое сбудется,
Что, как пьяный, наугад,
Через год по тихой улице
С ней пойду в полночный сад.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И, оправив платье смятое,
Лунным светом смущена,
Ласковая, виноватая,
Улыбнется мне она.

Оступившаяся скромница
Улыбнется под луной, —
Лишь моей она мне помнится,
А не чьей-нибудь иной.

Только в счастье виноватая,
Все светлей за годом год,
Пахнущая дикой мятою
В памяти она встает.

Улицею немощеною
В памяти, в рассветной мгле,
Девушка идет смущенная —
Первая на всей земле.

Рыбак у моря жжет костер,
Вода о камни бьет.
У капли с искрой вышел спор:
Чей благородней род.

И продолжался б дотемна
Напрасный разговор:
«Я морем этим рождена!» —
«Меня родил костер!»

Рыбак всегда был прав и пьян,
И молвил он, подняв стакан:
«Есть выше похвала:
Ты — породила Океан,
А ты — Огонь зажгла!»

Я в детстве был вертлявым и шумливым,
На беготню я тратил много сил,
И, свой обед съедая торопливо,
Всегда вторую порцию просил.

С годами та прожорливость отпала,
А мир вокруг — все шире и родней.
Теперь мне не жратвы, мне жизни мало,
И к жизни я чем старше, тем жадней.

Я знаю: смерть повсюду нас находит,
Не век шагать мне по ступенькам лет.
Но у меня в таком плохом исходе
Трагической уверенности нет.

Все чудится, что соберутся люди,
Минуты, как крупинки, соберут,
Пошепчутся, столкуются, обсудят —
И мне вторую порцию дадут.

Что-то легкое снилось
На весеннем рассвете.
Ты скажи мне на милость,
Отчего мы не дети?

Отчего мы похуже,
Отчего мы построже?..
Взять прошлепать по лужам
На зависть прохожим.

В нас весенние грозы
Принимают участье —
Верю в глупые слезы,
В беспричинное счастье!

На осеннем рассвете в туман ковыляет дорога,
Оловянные лужи мерцают у дачных оград,
Над опавшей осиной мигает звезда-недотрога,
И на темных кустах полотенца тумана висят.

Как грустна и просторна земля на осеннем рассвете!
Сам не верю сейчас, в этой сонной предутренней мгле,
Что нашел я тебя на такой необъятной планете,
Что вдвоем мы идем по прекрасной осенней земле.

Далеко от нашего Союза
И до нас за очень много лет
В трудный год родные Сиракузы
Защищал ученый Архимед.

Многие орудья обороны
Были сконструированы им,
Долго бился город непреклонный,
Мудростью ученого храним.

Но законы воинского счастья
До сих пор никем не учтены, —
И втекают вражеские части
В темные пробоины стены.

Замыслом неведомым охвачен,
Он не знал, что в городе враги,
Он в раздумье на земле горячей
Выводил какие-то круги,

Он чертил, задумчивый, негордый,
Позабыв текущие дела, —
И внезапно непонятной хордой
Тень копья чертеж пересекла.

Но, убийц спокойствием пугая,
Он, не унижаясь, не дрожа,
Руку протянул, оберегая
Не себя, а знаки чертежа.

Он в глаза солдатам глянул смело —
Убивайте, римляне-враги!
Убивайте, раз такое дело,
Но не наступайте на круги!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я хотел бы так пером трудиться,
Родине отдав себя вполне,
Чтоб на поле боя
иль в больнице
За себя не страшно было мне.

Чтобы у меня хватило духа
Вымолвить погибели своей:
«Лично убивай меня, старуха,
Но на строчки наступать не смей!»

Сторожихи спят в сторожках,
Спят коты и мыши,
Дождь в серебряных сапожках
Пробежал по крыше.

Постояв над нами малость,
Туча грозовая
Быстро к западу умчалась,
Небо открывая.

И над нами ходят важно
Звезды и планеты,
Протянув к травинкам влажным
Проволочки света.

Ходят звезды без дороги
В выси беспредельной,
Как девчонки-недотроги —
От Земли отдельно.

Ты мне приснилась на рассвете,
И, пробуждаясь, наяву
Глаза в глаза я взор твой встретил —
Чуть дымчатую синеву.

В окно глядел рассвет весенний,
Капель стучала в тишине, —
И самых светлых сновидений
Светлей ты показалась мне.

Тоскует звезда на рассвете весеннем,
Под мостиком плачет вода.
Вот здесь мы по будням и по воскресеньям
Встречались с тобой иногда.

Ты просекой шла в своих валенках серых,
Я рядом шагал, как жених,
И звезды совсем необычных размеров
В глазах отражались твоих.

Так были тогда белоснежны сугробы,
Так светел полуночный час —
Казалось, что в небе рубильник особый
Включен специально для нас.

С другим тебе нынче темней и спокойней,
Живи без невзгод и потерь,
Над вашей судьбой и над просекой хвойной
Обычное небо теперь.

А я только изредка по воскресеньям
Один забредаю сюда.
Тоскует звезда на рассвете весеннем,
Под мостиком плачет вода.

Я еще не устал удивляться
Чудесам, что есть на земле, —
Телевизору, голосу раций,
Вентилятору на столе.

Самолеты летят сквозь тучи,
Ходят по морю корабли, —
Как до этих вещей могучих
Домечтаться люди смогли?

Как придумать могли такое,
Что пластинка — песню поет,
Что на кнопку нажмешь рукою —
И средь ночи день настает?

Я вверяю себя трамваю,
Я гляжу на экран кино, —
Эту технику понимая,
Изумляюсь ей все равно.

Ток по проволоке струится,
Спутник ходит по небесам...
Человеку стоит дивиться
Человеческим чудесам.

Марсианин умирал
На Земле моей,
С Марса он к себе не ждал
Белых кораблей.

В телескоп он разглядел,
Что у нас — беда,
Добровольцем прилетел
Именно сюда.

В партизанский наш отряд
Заявился он,
Не гражданский, не солдат,
А в бою — силен.

С нами он, как друг и брат,
В смертный бой ходил,
Он трофейный автомат
Сам себе добыл.

Марсианин умирал
Средь земных людей,
Он медпомощи не ждал
Со звезды своей.