Гизелла Лахман - Избранная поэзия

Мы с тобой создавать не умели
Наших встреч на дорогах земли.
Словно рельсы, пути-параллели
Убегают, теряясь вдали.
Что они не сольются — мы знаем
Из безжизненных книг и таблиц.
Но в пространстве за видимым краем,
Там, где нет ни преград, ни границ,
За пределом земных измерений
Расцветают иные пути…
И на тихой тропе сновидений
Так легко нам друг друга найти.

Я не жду твоего приглашенья
И в окошко не постучу.
Тихо в комнату без разрешенья
Темной ночью внесу свечу.

Блики света, как желтые птицы,
Побегут по ковру к стене…
И опять озарятся страницы
О несбывшемся нашем сне.

Перечти их скорей!.. Я устала,
Я боюсь уронить свечу…
Мой далекий, мне надо так мало:
Я присниться тебе хочу.

В тиши занавешанных комнат
Усталые вещи — враги.
Они понимают и помнят…
Ковер вспоминает шаги.

И слышатся слов отголоски
В мозаике тонкой стола,
А ровный пробор прически
Запомнили зеркала.

И помнят подушки кресел
Прикосновение рук,
И в люстре хрустальной, невесел,
Дрожит поцелуя звук.

Тоскует по старым напевам
В закрытом рояле струна…
Враги с укоризной и гневом
Пророчат мне ночи без сна.

Восемь лет… Вы меня не забыли,
Вы меня за морями нашли!..
Пусть былое под слоем пыли,
Словно гроб под слоями земли, —

Для меня Вы сегодня воскресли,
Поредела могильная мгла…
И я вижу в уютном кресле
Вас у письменного стола.

Те же книги и те же стулья,
У простенка большое трюмо…
Точно медом родного улья
Позолочено Ваше письмо!

И в чужом и неласковом мире
Я сегодня уже не мертва:
Вы писали в знакомой квартире
Лихорадочные слова.

Всё чудеса: на лепестках роса,
В шиповнике жужжащая оса,
Душистым летом мотылька порханье
И спелой ржи на солнце колыханье,
А осенью — янтарные леса.

Весною стук задорный колеса,
И талый снег, и птичье щебетанье,
И облаков плывущих очертанье,
Все чудеса!..

Морозной ночью в звездах небеса,
В снежинках легких мягкая коса,
И пламя губ, и первые признанья,
А на щеке в минуту расставанья
От тихих слез живая полоса…
Все — чудеса…

Как много-много лет тревожных, но безгласных
Таился от меня свободной музы лик,
Был наглухо закрыт таинственный родник,
Что ныне мне дарит отраду песен ясных.

Переживаний нет бессмысленно-напрасных.
Когда еще в меня тот голос не проник,
Уже пленял мой слух божественный язык
Сказаний и былин, душевных и прекрасных.

Я песню родины в своей груди спасла,
За море-океан в изгнанье принесла
Степного ветра гул и плач метели снежной.

Торжественно звенят в душе колокола.
Живет во мне напев задумчивый и нежный
Родного, русского, любимого села…

Мы все в оковах трех привычных измерений,
Но я хочу узнать, что даст грядущий час.
Стремлюсь я разглядеть незримые для нас
Пределы скрытые неведомых ступеней.

Скрещение времен угадывая в точке,
Я вижу: в коконе таится мотылёк,
В снегах немых вершин — грохочущий поток,
Широкий, плотный лист — в бледнозёленой почке.

Пусть луг не окроплен сверкающею влагой,
Провижу в облаке веселый блеск дождя,
А в новорожденном — пророка и вождя,
Ведущего вперед с любовью и отвагой.

Время?.. Время всегда растяжимо.
Был широким наш узкий час
Там, где счастье скользило мимо
И крылом задевало нас,
Где весною в солнечной шири
Расстилались огромные дни…
Как все старые в этом мире,
Посерели и сжались они.
Хочешь, карты перетасуем
И забвенья поищем в игре…
А быть может, одним поцелуем
Мы подснежник вернем в ноябре?!.

Бессмысленность немого ожиданья…
Молчит, молчит жестокий телефон,
И неразумное растет желанье
Встряхнуть его, нарушить мертвый сон.

Прибить его, чтоб было очень больно,
Чтоб дрогнула душа его звонком!
И пальцы к трубке тянутся невольно,
Играют нервно спутанным шнурком.

По комнате шагать, как в клетке львица,
Переживать минуты, как века,
Беспомощно и вдохновенно злиться
И ждать… и ждать… звонка.

Исчезали песчаные дюны —
Золотистой земли полоса,
И на мачтах маленькой шхуны
Раздувались уже паруса.

И казалось, мы шли без усилья,
Рассекали зыбкую сталь.
Уносил треугольные крылья
Сильный ветер в синюю даль.

Покидая знакомые мели,
Чайки стаей над нами летели,
Может быть, как и мы, наугад —
Без раздумья, без плана, без цели,
Без желанья вернуться назад…

Не хотела быть счастливой:
Я покой свой берегла.
Направлял ладью лениво
Мерный взмах весла.

Но меня нетерпеливо
Стали жечь его слова,
Словно свежая крапива,
Жгучая трава.

Захотела стать счастливой…
И теперь из сердца рву,
Обжигаясь, торопливо,
Сорную траву.

В этой жизни, грозно непохожей
На надежды юности моей,
Что-то есть значительней и строже
Беззаботности прошедших дней.
Но так трудно избежать тревоги
И глядеть доверчиво на мир
В час, когда неласковые боги
Приглашают разделить их пир,
Расточают странные подарки…
В сердце, как за окнами, темно.
Не могу поднять бездумно чарки —
Пахнет кровью крепкое вино.

Ползет в стеклянной трубке ртуть
Всё выше от полоски красной.
Мне трудно пальцем шевельнуть
И вдаль гляжу я безучастно.