Юрий Зафесов - Ячея
- Название:Ячея
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447442002
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Зафесов - Ячея краткое содержание
Ячея - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Спит винтовка черкеса под буркой в чехле.
Спит широкий кинжал, как младенец, впотьмах.
Спит неслышная шашка в сафьянных нахвах.
Прадед мой! Я нашел твой отчетливый след,
сотню диких, отчаянных, взмыленных лет,
вспенив гриву, зрачкастый храпел аргамак.
Память крови – в столетьях пылающий мак.
Прадед мой, расскажи мне о счастье земном,
что лежало в ладони ядреным зерном.
Помоги мне судьбу от начала прочесть,
ведь не только же ржавь и не только же месть!
Ты о жизни своей знаешь всё наперёд
и о смерти… молчанья настанет черёд…
Покосился на мой запыленный погон…
Глух джигита язык, скуден гласными он…
Надо мной забурлили во тьме облака.
– Я не знаю, Нашхо, твоего языка!
Повтори, уходя далеко за Кубань,
может, что-то сумею прочесть по губам
через жизнь, через ров, через прорву огней…
«Счастье – юность!
Поймешь, когда вспомнишь о ней».
Манчжур
Памяти предка-тунгуса
Стрела устремилась,
и я у стрелы – остриё.
Отчетливо слышу:
эпохи шумят в оперенье.
Мишень – паутина,
плетенье во имя твоё,
владычица мифа.
Саднящий полёт – не паренье,
но ток побужденья.
Сибири отчаянный сын,
лечу, вспоминая,
как жил среди пагод Китая
во внутреннем городе
в пору династии Цин,
манчжурской косицей
с основ паутины сметая.
Энлилю
Над головой Плеяды
светят пронзительно,
а на Земле народы,
никак не один народ.
Все приблизительно,
милый мой, все относительно.
Основоположники – заложники Вселенной.
Хотя, возможно, всё как раз и наоборот.
«Сё будет Идол, – Вера возмечтала, …»
Памяти В. К.
«Сё будет Идол, – Вера возмечтала, —
и здравый смысл меня не помрачит:
я сотворю Матрешку из металла —
металл звучит, а дерево молчит»…
Восстанем из-под плит, из-под забора,
и тот и этот свет объединим.
Жизнь – сон во сне: шатер внутри Собора,
потом – Шатер, распахнутый над ним.
Что наша воля? Стежки да дорожки,
разбойный свист из четырех углов,
январь, февраль и март…
Внутри Матрешки
звонят по нам все семь колоколов.
Иное небо
Убежали кряжи и отроги
в щурый край ощеренных щедрот.
Испарилось войско по дороге
и побило градом огород.
Глас небесный занемог от скуки,
но не пласт он поднял, а лоскут
там, где терракотовые руки
из корней Иное Небо ткут.
Иной-инакий
Начуть возник из ниоткуда,
чуть позже высветлился весь.
«Нет, я не Он и не Иуда
Невесть откуда ждите Весть!»
Кто это был? – как в землю канул.
Но мироточит много лет
и влажный птичий след на камне,
и в чистом поле – зверя след.
«К мостку с перильцами шагну…»
К мостку с перильцами шагну,
представ бомжом или клошаром.
И сеть набросив на луну,
обзаведусь воздушным шаром.
Воскликну громко: «Тру-ля-ля!
Парю! Прощайте, проститутки!»
Как шарабан гремит Земля
двадцать четыре часа в сутки.
«К поминальному пиршеству…»
К поминальному пиршеству
умерших не пригласили,
второпях возвестили:
«сквозь них прорастают леса»:
мужики растворились
в безмолвии стылой России,
и «ау!» ни «ау!» —
только бабьи звучат голоса.
Из разломов земных
не слышны ни мольбы, ни стенанья,
припорошило всех
кто рассудком и духом ослаб.
Только вой леденит,
только вехи меняют названья
на краю бытия,
здесь, на родине каменных баб.
Орёл и решка
Я орёл, а ты, конечно, решка.
И, покуда молодость была,
на земное выпадало редко,
чаще выпадало на орла.
В огороде выдернута репка.
Родничок забился под скалу.
И теперь возобладала решка.
Чистит перья стёртому орлу.
«Не надо злобиться напрасно!..»
Т.З.
Не надо злобиться напрасно!
Подальше спрячь сковороду.
На Благовещенье и Пасху
не мучат грешника в аду.
И вошь не водят на аркане
по праху канувшей казны.
Правитель Евротаракани
и Скандиназии-страны
живу в неведомых наделах
с душой юнца и старика,
козырной картой «семь на девять»
бью подкидного дурака.
От високосных первых чисел
дрожу, как пыж в дробовике.
Мучитель-умопомрачитель
ночую в Каменном Цветке.
И от острога до Сварога
бреду беспечный и хмельной.
Чтобы тебе была дорога,
до гланд протоптанная мной.
«Как поживаешь…»
О. Д.
Как поживаешь,
сюжетом изломанный автор?
«Черную печень из чана извлек печенег…»
Я захрипел на крепчающих стропах метафор,
как куропатка в бесснежье родящая снег.
Завтра моё озаренье отдастся другому.
Кто незахламлен – удача приходит к тому.
Я иногда успеваю добраться до дому
прежде, чем дом успевает отчалить во тьму.
Именно в доме, в Дому, совершаю обходы
верфей, причалов и швей по шитью парусов.
Я проверяю насколько крепки эшафоты.
«Светел колодец,
но Каменный Град густопсов…»
Он от меня
перейдет по наследству к другому.
«Не мельтеши!
Ушибайся, блуждая впотьмах!»
…Я иногда успеваю добраться до Дому,
прежде
чем Дом успевает рассыпаться в прах.
«– Как там со смыслами, Зоил?..»
– Как там со смыслами, Зоил?
Жизнь есть обмен на шило мыла?
Сижу, внимаю: волк завыл,
потом под ребрами заныло.
Я, жесткосерд и сероглаз,
от лунной изнываю жажды.
Пытаюсь жить как в первый раз.
Когда б не жил уже однажды…
«Двум полушариям служу…»
Двум полушариям служу,
глазурью склоны поливаю.
А как сквозь стены прохожу,
порой, увы, не понимаю.
Но помню: истина в вине.
Виной – густая паста хроник.
На той и этой стороне
не принимаю посторонних.
Голова
Толпится, ротозействует людство.
Стенает площадь. Неуютно голому…
Я успевал проснуться до того,
как мне на плахе отрубали голову.
Закашлявшись, выуживал слова,
и, спиртом прополаскивая горло,
глядел, как мимо мчится Голова,
чужая, бритолобая, под гору.
Из преисподней раздавался стон
и полз, и рвался за глухую стену —
туда, где чей-то продолжался сон…
Казненному явившись на замену,
с похмелья, или в поисках родства
(чтоб малый сирый на земле не плакал),
то там, то сям мелькала Голова,
поверх толпы, насаженная на кол.
Интервал:
Закладка:
