Леонид Вариченко - С царём в голове. Мастерская современного каприза

ТЕЗЕЙ

С туманом дефицит в чужих столицах,
И ясен лабиринт, и жребий – друг.
До тошноты лишь масляные лица,
Грибам подобно, лезли в ближний круг.

И жертвоприношенье – святотатство,
И псевдоодалиски – не вои,
И потных рук он не хотел касаться,
И из карманов вынимать свои.

Жаль слепнут раньше времени Миносы
И острова теряют сгоряча,
И в блеске факелов под самым носом
Им минотавр наследует, мыча.

И ясен лабиринт в следах традиций,
И нитку тратить жалко на версту,
И балагуры могут отшутиться,
И навигаторы застрять в порту.

Но всё запуталось довольно складно:
По картам лоций даже ветер тёк.
Клубок – подарок глупой Ариадны —
Тезей себе на свитерок берёг.

Он не носил доспехи у Миноса,
Шутил с Быком, туман рассеял в дым.
Бык ранен! Шут, останься! Боги просят!
Но шут был гордый. Шут был дворянин.
17.11.04.

ГЕРАКЛ
(Из цикла «Критерии»)

У нас Геракл завелся от обеда,
Из книги вылезает почудить,
От Эврисфея так и до Адмета —
Являет подвигов златую нить.

Немейский лев ему – на склонах кошка,
С Лернейской гидрой – церемоний нет,
Птицы Стимфала великану – мошки,
Лань Керинейскую – загнал в рассвет.

Кабан – убит, и скотный двор Авгия —
Очищен от навоза влагой рек,
И Критский бык, и кони, дорогие
Царю бистонов – всех укротит грек.

За поясом Царицы Ипполиты
Сегодня к амазонкам он пошёл,
А завтра за коровами! И врыты
Уже столпы, что тоже хорошо.

Пёс Цербер трёхголовый укрощен им,
И доблестный освобождён Тесей,
И яблоки добыл чудорождённый,
И победил Антея. Службе всей

Венцом было держанье свода неба
Во славу Зевса, грозного отца…
А нам его рассказы – вместо хлеба
И русского родного холодца.
20.07.14. о. Крит

ДЕДАЛ И ИКАР
(Из цикла «Критерии»)

Дедал знал: нет у неба брода!
Пусть выше всех взлетит Икар,
Но кара выбором свободы —
Страшнейшая из многих кар.

Он славы суетной добьётся,
На миг став равным небесам,
И не дотянется до солнца,
И солнцу пищей станет сам.

Дедал премного потрудился
И лабиринт нагородил,
Что минотавр переродился
Во славу брака двух светил.

Покинуть же головоломку
Ему и сыну целиком
Для мифа стало слишком громко
И для Миноса не тайком.

Дедал знал: нет у неба тропок,
И мест для передышки нет.
Икар был лёгок и не робок,
Но мотыльком летел на свет.

И – прочь советы! Море света!
Зачем куда!? Зачем домой!?
Раскинул крылья – стал планетой!
Дедал же – улицей хромой.
21.07.14. г. Ретимно, о. Крит

ЭГЕЙСКИЕ ВЕТРЫ. Т риптих

ПЕРЕХОДЯЩИЙ ЗОЛОТОЙ ЛУК

Попутного ветра стреле откровений!
Ушных перепонок коснётся в полёте.
И пенье лихое её оперенья
Роднее оркестра разбуженной плоти.
И рук не поранишь о Лук Аполлона,
И каждая Муза на нём расписалась,
И меткости – гордость прилипчивым фоном.
А цели, ожив, тетиву бы кусали.
Прицелиться – выбор, а выстрел – решенье,
Под смех или слёзы – забавы вершина.
И даже пикантней – в изнанку мишени,
Огонь на хвосте – поцелуй петушиный.
Однажды уже перейдя к Одиссею,
Сей Лук воевал, восстанавливал память.
Его полюбить, он и бредни рассеет,
И хамелеонов разгонит клопами.
Колчан офицера прибавим к оружью.
Там стрелы остались, всё верно и просто.
О, звонкий и точный! Лук вечен и нужен,
Пустить эпиграммы свободно и остро.
Стреле откровений попутного ветра!
Хотят Робин-Гуды турниров и споров.
Так пусть же подвозят и буки, и кедры!
Мы все их – на стрелы, и стрел будут горы!

НО́МОС (собственный мир)

«Берега, что мне обещаны,
Исчезают за туманами».
Н. Гумилёв

И Троя далеко, и идол нем.
На достиженье цели равноправие.
Везение прощает, но не всем,
Как ясно, что не каждый чих во здравие.
Понадобится убивать – убью,
Помочь – так помогу и не задумаюсь.
Спасение в любви? Так я люблю!
Зачем же, право, волновать звезду мою?
Туникою на ветре поиграть
Тебе пора. Укрощены чудовища.
И поцелуй, как яблоко, сорвать,
Вкусить, да и потребовать ещё, ещё.
Наш Но́мос – достижение легенд!
Предательство простить? Так это, Господи!..
У поражений все черты побед
В любом, увы, неповторимом возрасте.
Обходит стороной меня беда,
Я не герой, и в этом нам везение.
Предать понадобится – я предам.
Предназначение – моё спасение.
В попутный ветер клясться – пить эфир.
Птиц пропущу, как брызги моря, мимо я.
Наш Но́мос – это собственный наш мир,
Понятие на Трои неделимое.
Оскал вперёд смотрящей головы
Пугает встречных близостью прощания.
Понадобится воскресить – увы…
Нам лоция заменит завещания.
К гекзаметру спиной сумеем встать.
Не прячься, цвет туник ярче вырази!
И идол, глядя вслед, не смел махать.
И по лицу струились капли сырости.

НЕСРАВНЕННОЕ

Сияньем звёзд отмечена строка
И оперением богаче стала.
Покину скоро облик старика
И седина совьётся в цепь металла.
Летит строка сквозь кольца топоров.
Всё позади, и Сциллы, и Харибды.
Я в жители готовлюсь тех миров,
Что выше и Тартара, и Аида.
Не надо сравнивать ни жизнь и смерть,
Ни песнь и плач, ни даже вдох и выдох.
И на людей, как на Богов, смотреть
Нельзя! Ослепнешь зрячим с умным видом.
Не надо сравнивать и с жизнью жизнь,
И с песней песнь, и даже вдох со вдохом.
Людей рядить промежду воздержись,
Прозреешь в слепоте, от истин охнув.
Шагами меря остров поперёк,
Летая вдоль, окружность голосую.
И степень соли слёз проверить смог,
И от неё отсеять соль морскую.
Не надо сравнивать и с жизнью плач,
Богов и песни, выдохи со смертью,
И вдохом человека не означь.
Всевиденье убьют всезнанья клети.
Да, сравнивать нельзя ни плач и вдох.
Ни выдох с человеком, ни на песню
Жизнь не походит, да и смерть – не Бог.
Циклопом у костра в ночи не грейся.
Виденья, отсветы ты примешь за гостей,
И перебрав наощупь всех баранов,
Потребуешь наряд под цвет костей.
В Гомеры – поздно, а в Орфеи – рано.
2.09.01.