Наталья Метелица - Голые заплатки. Стихи

И полночь половину не нашла.
Мятежной провокацией порядка
Ложился первый снег. И вся земля
Точеными штрихами стала гладкой
И целостной внутри разломных ран.
.…
Из каждого деления на звенья
Слагается сплоченный монолит.
А я все клеточки в одно мгновенье
Сгребаю. А мгновенье год болит,
Не зная ни частей, ни половины.

Тихой полночью всё превращается в голос.
Даже если для сказок закончился бал.
В честном мире любая молчащая новость
Громче грязного крика. По стенке стучал
Циферблат изнутри, – мысли тратя по кругу.
Звуки рвали свой слух на абсурдный раздрай.
Разве мир в тишине не молчаньем напуган,
Если слышать, как жизнь умирает вчера?

Мигает огонёк внутри сети.
Контрольный выстрел был уже излишен.
Встречаемся в районе десяти.
Два призрака не помнят слов, но пишут,
надеясь даже мёртвое спасти,
в котором все живые станут ближе…

Уплывают лодочки в море.
А стоять – заскучало днище.
Руки-вёсла объятия ищут.
Сольный
танец в красивом миноре.

Нет свидетелей или хозяев.
(Человек покоряет город,
Суетой до хребта распорот.)
Вёсла в руки себя и взяли.

Самому иногда и легче
И скучать, и пройти три моря.
И свободней ложатся узоры,
Где бессмысленны всякие речи.

Было. Ни много ни мало.
Ладонь и ладошка.
Сама и разжала,
просыпав немножко —
от счастья простого
простую застежку.

Вот шепот вкусный
в ладонях тает.
Вон на болоте пугает волка
Корявый окрик
больной гортани:
«Отдай мой шепот!
И впредь не трогай.
Вкусней не будет.
Не пачкай руки.
Не умещаюсь в ладонях мокрых…»
Какая нынче зима в округе!
Всё тает быстро.
И всё без проку.
И горький шепот уже
не нужен
На этой встрече
зимы – с весною.
А дрожь сбивалась
в комок синюшный.
Чтоб руки помнили…
Но —
с другою.

Это будет не скоро:
по сто первому разу
нам придется по кругу
треугольник пройти
и, царапая раны
раздраженных фантазий,
затеряться изгоем
в самом долгом пути.
В одиночестве проще
осознать все причины,
по которым людей
дрессируют слегка.
Мы с тобой заслужили,
чтобы нас разлучили
и отправили в Вечность —
друг друга искать…
Но однажды ты вздрогнешь
от горячего ветра:
это мысли устанут
себя охлаждать;
в кружевном мире слов
не померкнут ответы,
потому что вопросы
растратят свой яд.
Это будет не скоро
(если вымолим сбыться),
и, устав от дороги,
устанем от чувств.
Сколько нужно свободы,
чтобы снова влюбиться,
но иначе изведать
те же души на вкус!..

На восходе никто никого не узнает.
Будет новая роль рассуждать о былом, —
Выходя из себя, как из брошенных зданий,
Ненавидя свой собственный дом.

Разворованный стыд станет тем и почётней.
Арендован кирпич для чужого себя.
А долги перед детством?!..
Раздать кирпичом ли? —
Даже кукольный домик губя…

Изнутри обветшают цветные рисунки.
Карандаш измалюет весь мякиш нутра.
Человек навсегда затерялся в науке
Красить мир из чужого ведра…

Небо сталь разливает тучами.
Кто-то нежный всю нежность им жертвует.
А грубее – значит, живучее:
Швы прошиты стальными нервами.

Всё по бартеру получается.
Каждый ищет, чем душу вытравить,
Если сам в себе не вмещается
Между правдой своей да играми.

…И будут мои синицы
твоим журавлям не пара…
И выйдет в окно – вошедший
в раскрытые двери день…
И новым вернётся свет,
разбившийся на тротуаре
во имя родных рассветов
уснувших в чужом гнезде…

А больше и незачем…
Каждый из нас
остался в своём заблужденье.
Наверное, вместе бывает лишь раз.
А дальше – блуждание тени
по кругу… – ища повторенье любви,
которая ж и з н ь ю казалась.
Повтор за повтором… —
а не оживить
влюбленных в свою же
усталость…

Зима растащит по сновиденьям
Все тайны нашего недосыпа.
Не будет смысла искать границы,
Где смысл теряется в волшебстве.

А нам с тобой все равно, в чьи вены
Вплетаться вымыслом, чтоб рассыпать
Крик одиночества по страницам —
И успокоиться в голове…

Не каюсь я! Зачем такие сцены,
Что собирают массами зевак…
Я прожила не с теми и не так,
Артерии запутывала в вены —
И начиналась заново!.. Но ведь
И это для чего-то было нужно —
Душевный хлам упаковать наружно
И собственной потерей овдоветь…

Не будет правды. Она лукава
всегда в какой-то нелепой точке.
И нерожденный тогда сыночек
сегодня тоже со мной… Руками
соприкасаясь в ином пространстве,
где всё возможно в душевном «здесь я»,
два беспокойства – в одном «надейся…»

А правда? Бог с ней.
Не разобраться.

На Заречной – давно уж не в моде.
У весны извращен антураж.
И чужие идеи в народе.
И народ сам – чужой Бумбараш.

За любимых деремся несмело.
За продажных отвесим вдвойне.
И болото не жалуют стрелы.
И стрелкИ не стремятся к жене.

Под богатой обтяжкою – ветошь.
На колесах – начальственный зад.
На Заречной не в моде.
Но где-то ж
многоточия в окна летят?…

В моем потолке
не вмещается больше
ни дня,
И взгляд расширяет границы
души и пространства.
За белой чертою
мир чудился
зеркалом сна.
А проще —
такой же «константою
непостоянства».

Вчера не хотелось гулять, потому что
ты рядом был —
весь.
И миг не смущался быть вечностью,
веря в нее.
Душа расслабляла
насильно накаченный пресс.
И взгляд не искал потолка,
внутрь тебя
растворен.