Борис Гучков - В дом возвратиться свой…

Снова, как лето в осень,
В детства забрёл межу…
Мне исполнилось восемь
И я в школу хожу.

Во вторую,
к Николе.
Печи топились в ней.
Я благодарен школе
Деревянной моей.

Рано, рано вставал я.
Мама, дома дела…
Помню, что мостовая
Вся булыжной была.

Ясно, мальчишка, помню
Жуткий грохот и пыль,
Как летел с колокольни
Вознесения шпиль.

Пели собора камни,
Падая, бас и альт…
Через год под катками
Задымился асфальт.

Укатали Ямскую,
Мой порушили дом,
И среду городскую
Узнаю я с трудом.

Школа, мама и детство,
Груды камней в снегу…
Я от памяти деться
Никуда не смогу.

Почему – и сам не знаю,
Если имя значит что-то,
Как обсевок, где-то с краю
Он всегда стоит на фото.

Ни печали, ни тревоги,
Ни трудов ещё, ни книжки.
Всех он дальше от треноги
И от магниевой вспышки.

Институт ли это, курсы,
Семинарская ль орава —
Невысокий, светло-русый,
Вот он – слева или справа,

Вот он – снят не для парада,
Не душа – сама открытость.
Соль земли, ума палата.
Гений. Мэтр. Знаменитость.

Что-то рыба плохо ловится.
Отчего —
и сам не знаю…
О ребячьей нашей вольнице
Я всё чаще вспоминаю.

Под нависшей низко вербою
Поплавок застыл сторожко.
Вас я вспомнил,
други верные —
Женька, Санька и Серёжка.

Ах, забавы наши детские!
Рассвело лишь – за ворота,
И весною, в равноденствие,
И во дни солнцеворота.

Снова я с щемящей жалостью —
Побываю ли, увижу? —
Вспомнил лес и нашу Жариху.
Вы-то к ней, конечно, ближе.

Всё, надеюсь я, устроится,
Всё-то будет глаже шёлка.
Лишь на озере на Троицком
Не ловить нам щук кошёлкой.

Други детства закадычные!
В окна дождь косой стучится.
Юность рано закавычивать.
Встреча всё-таки случится.

Ведь живём ещё, надеемся,
Для кого-то значим что-то
И весною, в равноденствие,
И во дни солнцеворота.

Вьюжной зимою море мне снится,
Волн несмолкаемый шум…
«О этот Юг! О эта Ницца!» —
Тютчев приходит на ум.

Позднего Тютчева вспомню зимою:
Крылья повержены… прах…
Не обо мне это и не со мною —
Всё это только в стихах.

Вьюга во сне застилает мне очи,
А за её пеленой
Всё-то мне видится ласковый Сочи,
Ужин у моря с женой…

Садовая ограда.
Медлительные дни…
Она из Ашхабада
Гостила у родни.

Родня – глухонемые.
Охраны – никакой.
И, молоды, не мы ли
Гуляли над Окой.

В саду, где спели вишни,
Скворцы вели бои.
А я читал ей вирши
Наивные мои.

Она была прелестна,
Нежна, мила со мной.
Она была, как песня
Туркмении самой.

Купались, загорали…
По вечерам не раз
О фирюзинском рае
Вела она рассказ.

Садовая ограда…
Отъезд. Гуденье пчёл…
А я ей стих «Не надо…» [3] «Я скажу: не надо рая…» С. Есенин .
Есенина прочёл.

Где, с кем она? Не знаю.
И вот, спустя года,
О Фирюзе мечтаю…
Увижу ли когда?

Начало июля.
Приятна водица.
Ещё барабуля
Изволит ловиться.

С Марией и Катей,
И детями кстати,
Увозит нас катер
Ловить на закате.

Берутся сардинки,
А волны не круты.
Но тают, как льдинки,
Часы и минуты.

Сияют созвездья
Красою иконной…
Лишь день до отъезда
И полки вагонной.

Заката луч упал на дом, на
Панели блёсткие на нём,
И дом, высокий, словно домна,
Ввысь устремился многотонно,
Весь-весь охваченный огнём.

Куда ты, эй? Не на Луну ли?
Но поздно – отданы концы.
Закат божественный в июле…
К иллюминаторам прильнули
Ошеломлённые жильцы.

Раскаты, дельта,
Цветущий лотос.
Каспийским ветром
Мне треплет волос.

Отцветший лотос
Печален, жалок.
С женою Лота
Он схож, пожалуй.

Бакланы, цапли.
Им рыба – пища.
Уха по-царски.
В тени – жарища.

А градус – сорок.
Он крепче рома.
Какой-то морок
И дрёма, дрёма…

Степною дорогой от Гули [4] Поселок им. Гули Королевой. я,
По травке, по краю,
На дачу, ногу выгуливая,
Тихо шагаю.

Не то, чтобы устал я,
Не то, чтобы лихо —
Дорогу осиливать стал я
В два передыха.

О праздности, о лени я
Думать не смею.
Стала побаливать левая…
Похоже, старею.

Так на кого же оставлю я
Яблони сада
И домик с плотными ставнями,
Где летом прохлада?..

Знойное лето. В Поволжье —
Сахара, геенна.
Скудное сено. Расти не желает отава.
И на зажинки, как водится, на Финогена
Так и не спала жара, так и не спала.

Жалят скотину, забредшую в озеро, слепни.
Поле взывает: хоть капельку, Господи, брызни!
Птахи задумались: крылья ещё не окрепли.
Сам я задумался: что-то случилось в Отчизне.

Дорога затравевшая.
Копыт забытый стук.
Упрямо сети вешает
На дерева паук.

Асфальтовою, новою
Куда-то жизнь спешит.
Оброненной подковою
Забытый путь лежит.

Паук один, не сетуя,
Всё правильно решил.
Запретным знаком сети он
Развесить поспешил.

Не завожу железного коня.
Идти пешком и любо мне, и мило.
Велосипед украден у меня —
Разбой шпана на дачах учинила.

Не подвезут – иду себе пешком
Степной тропой. Поверьте, это чудо!
Мой чуб уже не надо гребешком
Расчёсывать, поскольку нету чуба.

Нам, пешеходам, славиться в веках!
Иду, слагаю гимны огороду.
О нас, о пешеходах-чудаках,
Цветаева М. И. писала оду.

Вот и моя артель «напрасный труд».
Берусь за вилы, а нетленку в ящик,
И если её мыши не сгрызут,
Она, глядишь, судьбу ещё обрящет.