Белла Фишелева - Времена года

В душе не оставляла. Свято верил
В людей, добро и силу красоты,
И красотою он Россию мерил —
Всё слышался ему хрустальный звон мечты.

Художник жаждал воздуха и света!
Но робок был, пока ещё несмел,
В живые краски не всегда одета
Его природа, а сдаваться не хотел.

Уехал в Крым. И краски стали чисты,
Как воздух моря, крымских гор, долин,
Теперь и солнце было словно близко,
Но он вангоговских ещё не взял вершин.

На юге жить бы, но решил: на Волгу!
Там воздух, свет! Да тяжко вновь ему,
Отчаянье… Преодолел…И, в волглый
Вживаясь ад и плен, он побеждает тьму:

И пишет русскую тоску, приволье
И Волгу – мир загадочной реки,
Предстали новью тишина, раздолье
И даль, и тянущие баржи бурлаки!

И ожил мир: пронёсся «Свежий ветер» 2 2 Картина И. Левитана «Волга. Свежий ветер». —
Свободен Левитан, как и Ван Гог!
«Вечерний звон» иль «Полдень» – воля веет
И льётся свет: иначе уж писать не мог!

Художник, чтоб ни создавал, – всё дышит!
Герой в картинах – свет – непобедим!
Пейзаж: церквушка и покой, а выше —
Громада неба – и простор необозрим!

А жизни срок художника недолгий,
Боролся, побеждал, но рано пал.
Как личность Левитан подобен Волге:
Пусть горе – светлый взгляд и волевой запал.

В Москве он умер, в вечер. Гасло солнце.
Цветочный аромат ещё парил…
И память жгла – до сердца жгла, до донца:
Пейзажи – на всю жизнь… забыв себя, сверх сил…

Народа видел нищету, страданье,
И родине он душу отдавал,
Природе русской. Воплотил призванье:
Не счесть картин – трудясь, судьбу одолевал!

Его весна и лето, осень – драмы,
В них боль, и восхищенье, и мечта.
Природа Левитана – панорама
Самой России: величава и проста.

«Очарованье русского пейзажа» 3 3 Н. А. Заболоцкий. —
Открытие! И автор – Левитан.
Его творенья Времени на страже,
И живописи новый взгляд отныне дан.

Задумчивые окна,
Кокошники резные –
Из глубины столетий,
Из родников России;
Мечтают и вздыхают
Дома на древних склонах;
Берёзоньки в сорочках,
Рябинушки в поклонах.
И посреди кружений
Холмов из старых песен –
Из золота и света
Вознёсся храм чудесен.
Покой, как Волга, вечен.
Полотна – светлым эхом
Над кручами, полями
Художника – поэта .

Июль и зной. Один иду пешком.
Где б скрыться? Лес вдали. Манит прохлада —
И я в дубраве, не один – вдвоём
С широким дубом. Жду хоть миг отрады:

Я обессилел. Я, беглец, хотел
Иметь приют, чтоб отдохнуть под кроной…
Проснулся. Вечер. Уж закат алел.
Но не под дубом я, а в зале тронном,

И словно золото огней вокруг.
Сиянье – то дубрава в волнах света!
Я будто здесь давно, со мною друг —
Могучий дуб. Судьбы что ль жду ответа?

Припал к стволу спиной – идёт тепло:
Мой дуб живой? Игра воображенья?
Но прошлое таинственно вошло
В дубравы мир. И будет откровенье?

Откроется суть жизни–бытия
В привольной, первозданной этой роще?
О старый дуб! Как мне понять тебя?
Не лучше ль бросить размышлять, жить проще?

Мой жизни смысл пропал: в тумане даль.
Опустошённый, я бежал из дома:
«Беги, от берегов своих отчаль…» —
Шептал мне кто – то… Мучила истома,

Когда я брёл и не манила цель.
В природе – холод, так она враждебна…
«Уж лучше кончить с жизнью канитель», —
Сказал себе. Плутал в душевных дебрях!

Но что со мной? Древесный аромат
И зелень юная вернули детство!
Всё мистика! Но сладостен возврат
Счастливых дней и их со мной соседство.

И вспомнил я ручья хрустальный звук,
И нотки вверх бегут – резвится флейта!
Ребёнок, глаз не отведу от рук:
Зеркальная в них, как живая, змейка,

Со змейкой – парень, смотрит на ребят,
Играет ловко на волшебной флейте,
Поёт он с милою женою в лад,
Шлёт к нам призыв: «Любовью мир залейте!» —

Иллюзия: не разбирал я слов —
Берлинской оперы у нас гастроли…
«Века жил дуб, и из его ладов
Собрали флейту сказочные тролли,

Гласит легенда, – говорил отец. —
Услышал Моцарт дивное звучанье!
Великий слух!» – «Да, Музыки творец
В дубраве флейту слышал – прорастанье

Её в природе!» – думал я теперь. —
Но польза от дубов!! Они так прочны!
Суда – из них и мебель, моя дверь…»
Я красоту не видел в них – воочию!

О! Дуб весною – в солнечных лучах,
Зимой – корявый, в сучьях старый воин,
Премьер в старинных парках и садах,
Дуб независим и любви достоин;

Обожествлён в античные века,
Прославлен в Древнем Риме, как Юпитер.
Дуб – символ мощи! Слава велика,
И чтится он как царь иль победитель.

Я размечтался? Заново живу?
Вот корни из земли торчат – смущаюсь:
Не корни вижу – древнюю лозу,
Праматерь бытия, и откликаюсь

На твой призыв, мой дуб! И прав лишь он:
В нём – жизни суть, он бытия хранитель.
Жизнь – наша цель, с ней спор мой – разрешён.
«Беги домой!» – так часто восклицал
к концу занятий старый наш учитель.

Плескалась неба голубая стать,
С раскрывшейся душой иду весне навстречу,
И мысль ясна: мне хочется узнать,
Грядущего черты! Но… жизни не перечу.

Красота несказанна раскрывшейся розы,
Лишь коснёшься её – будто к смерти готов.
Но надежды любви – это юные грёзы,
А умчатся года – нет томительных снов.

Выйди в поле – звучанье услышишь в просторе:
Зазвенела струна над сияньем реки,
Это соло полей в нашем утреннем хоре,
Но в летах ты – и звуки любви далеки.

Синеокую вспомнил, но был на пороге
Уж не зрелости – старости… Хочешь пройти
Снова путь молодой? А судьба – недотрога!
Всё ж дорогу любви попытайся найти!

Мы любовью, как целью, себя окрыляем,
Пусть немыслима, к ней мы – душой молодой,
Мы различны, но с вечной надеждой и знаем:
С розой чудной мы встретимся в жизни земной!