Белла Фишелева - Времена года

Сравни с родною, летнею зарёй вечерней:
Тепло с прохладой ветра, свежесть вечеров!
Апрельская заря, закатный час, – неверный,
Феномен света – знак космических миров.

Путь света тяжким был – у нас остановился,
К борьбе он устремлён – с толпою зимних туч,
С неполным бытиём – свет солнца не смирился,
Он вновь направлен к цели, молод и могуч.

Спешащая весна колеблет свежий воздух,
То тянет холодом, то зыбким льёт теплом,
Подросток не созрел ещё – в томленье возраст,
Так и весна в метаньях на пути своём.

День солнцем освещён – картина изменилась:
Над лоном моря словно – купол голубой,
И кажется: пространство новое родилось!
Престранный, с вечной тайной этот мир земной.

Обожествлён восход. И нет причин
Божественным явленью не казаться.
Не устаёт доживший до седин
Зарёю утреннею любоваться.

Мы созерцаем ход извечных сцен
Поставленного гениально действа:
Ночь гаснет, свет уж поднялся взамен —
Рожденье дня, что первенца в семействе.

Как движется священный наш восход?
Рань утра – и в белесом всё тумане,
Он будто нам проснуться не даёт,
И пребываем вновь в родном обмане.

Но, видим мы, что гаснут сонмы звёзд,
К нам ближняя уж блеск ночной теряет,
И свежий ветер свет её унёс,
И нежно – алый небо заполняет…

У горизонта…там…цветенье роз,
Прозрачных облаков чуть – чуть движенье,
А пурпур вширь нам древний бог занёс —
Он в золотом, горящем вдохновенье…

Начало дня – и множество надежд:
Свершений жаждем, будто всё доступно…
А Время мчится, не щадит невежд,
В молитвах мы, но Время неподкупно.

Скончался день, и как хорош закат!
Любуется им человек в сединах,
И юности он чувствует возврат,
Не жаль ему мгновений – ни единых!

Пронеслась синекрылая стая,
Смерклось – вижу сиреневый свет.
Тихо ветер, с зарёю играя,
Бросил тополя пух на паркет.

Мне в окно – свет зари, благодатна —
Утешает, к раздумьям влечёт,
Свет – вечерний! Он ложный, превратный:
С ним возможен судьбы поворот.

В моей комнате – отблески света,
Разливаясь, не смеет заря
Возвещать новый день: не допета
Песня вещая – зов соловья:

Иль протяжно, иль трель – ликованье
Раздаётся в ночной тишине,
Слышу радость любви, но страданье —
Песней скорби как отзвук во мне.

Давно когда – то, в молодые годы,
Недалеко от города, в лесу,
Услышала серебряные трели,
То пел родник. Вода его, смеясь,
Бежала так свободно и сияла
В лучах горячих солнечных. С холма,
Как горная река, – вперёд стремилась.
То счастье. Видела родник в моих краях:
И небо там, и воздух – в юных звуках!
Родник мне пел, как молодость моя.

Прикосновенье к водам Волги —
И замирает слабый дух…
И ширь реки, и воздух волглый,
И кажется: дышу за двух!

А живопись прибрежной стати,
И цвет воды, и ясность зорь,
Луга, поля вдоль Волги – братья:
Соборный слышу звон и хор.

Все берега – что ожерелье,
И не могу спасти глаза
От необъятного свеченья:
Сама собой – моя слеза.

Великий Плёс! Богата Волга
Водой, и рыбой, и мечтой!
И живописцев русских волны
На полноводную – гурьбой.

Но грусть меня теперь объемлет:
У Волги нет прозрачных вод,
Любовь и совесть где – то дремлют!
И как взломать бездушных лёд?

О, наконец весны я слышу голос,
Всей нотной россыпью – уж трели птиц,
Налился май, как жарким летом колос,
Он в грозах юных и с игрой зарниц.

Прекрасен май – остановись, мгновенье!
Цветочный майский сладок аромат —
Сирени, яблонь пышное цветенье,
Весна! Зелёный с голубым царят!

Но грусть со мною в нашем светлом мае,
Когда уходят те, кого любил.