Басё Мицуо - Японские трехстишия

Если в руки ее возьму,
Растает — так слезы мои горячи!
Осенний иней волос.

Ты стоишь нерушимо, сосна!
А сколько монахов отжило здесь.
Сколько вьюнков отцвело…

О, дай мне еще послушать,
Как грустно валек стучит в темноте, [57] …грустно валек стучит в темноте. — В поэзии Китая и Японии стук валька по мокрому белью — традиционный мотив осенней печали.
Жена настоятеля храма!

На забытом могильном холме
"Печаль-трава" разрослась…
О чем Печалишься ты, трава?

Мертвы на осеннем ветру
Поля и рощи. Исчезла
И ты, застава Фува! [58] Застава Фува на стыке провинций Оми и Мино многократно воспета поэтами древности.

Белый пион зимой!
Где-то кричит морская ржанка
Эта кукушка снегов.

На утренней бледной заре
Мальки — не длиннее вершка
Белеют на берегу.

Даже «печаль-трава»
Здесь увяла. Зайти в харчевню?
Лепешку, что ли, купить?

"Безумные стихи"… Осенний вихрь…
О, как же я теперь в своих лохмотьях
На Тикусая нищего похож!

Эй, послушай, купец!
Хочешь, продам тебе шляпу,
Эту шляпу в снегу?

Даже на лошадь всадника
Засмотришься — так дорога пустынна,
А утро такое снежное!

Сумрак над морем.
Лишь крики диких уток вдали
Смутно белеют.

Вот и старый кончается год,
А на мне дорожная шляпа
И сандалии на ногах.

Весеннее утро.
Над каждым холмом безымянным
Прозрачная дымка.

В храме молюсь всю ночь.
Стук башмаков… Это мимо
Идет ледяной монах.

О, как эти сливы белы!
Но где же твои журавли, чародей?
Их, верно, украли вчера?

Стоит величаво,
Не замечая вишневых цветов,
Дуб одинокий.

Пусть намокло платье мое,
О цветущие персики Фусими, [60] Фусими — во времена Басё южное предместье города Киото. В стихотворении иносказательно выражено приветствие другу, увидев которого поэт пролил слезы радости.
Сыпьте, сыпьте капли дождя!

По горной тропинке иду.
Вдруг стало мне отчего-то легко.
Фиалки в густой траве.

Смутно клубятся во тьме
Лиственниц ветви, туманней
Вишен в полном цвету.

Ветки азалий в горшке,
А рядом крошит сухую треску
Женщина в их тени.

Такой у воробышка вид,
Будто и он любуется
Полем сурепки в цвету.

Два наших долгих века…
И между нами — живые
Вишен цветущих ветви.

Ну же, идем! Мы с тобой
Будем колосья есть но пути,
Спать на зеленой траве.

О, где ты, сливовый цвет?
Гляжу на цветы сурепки
И слезы бегут, бегут.

Крыльями бьет мотылек.
Хочет их белому маку
Оставить в прощальный дар.

Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела.
О, с какой неохотой!

Молодой конек
Щиплет весело колосья.
Отдых на пути.

Странник! Это слово
Станет именем моим.
Долгий дождь осенний…

"О, глядите, глядите,
Как темно на Звездном мысу!"
Стонут чайки над морем.

До столицы — там, вдали
Остается половина неба…
Снеговые облака.

Солнце зимнего дня.
Тень моя леденеет
У коня на спине.

Берег Иракодзаки.
Здесь, в пустынной дали,
Коршуна рад я увидеть.

Сколько выпало снега!
А ведь где-то люди идут
Через горы Хаконэ. [62] …люди идут через горы Хаконэ. — Хаконэ — цепь высоких гор в центре главного острова Японии — Хонсю; к этой цепи принадлежит и знаменитая гора Фудзи. Перевал через горы Хаконэ зимою считался одним из самых трудных мест Токайдоского тракта, соединявшего города Киото и Эдо.

Все морщинки на нем разглажу!
Я в гости иду — любоваться на снег
В этом старом платье бумажном.

А ну, скорее, друзья!
Пойдем по первому снегу бродить,
Пока не свалимся с ног.

Только сливы аромат
Приманил меня к застрехе
Этой новой кладовой.

Пришел на ночлег, гляжу
Зачем-то народ суетится…
Обметают копоть в домах.

Ей только девять дней,
Но знают и поля и горы:
Весна опять пришла.

Клочья трав прошлогодних…
Короткие, не длиннее вершка,
Первые паутинки.

Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
На подножии пустом.

Сколько воспоминаний
Вы разбудили в душе моей,
О вишни старого сада!