Александр Оленич-Гнененко - Избранное

Прошли зубрицы первыми,
За ними — кабаны,
И следом лани с сернами
Спустились с крутизны,

Где ветром и метелями
На каменной скале
Кривые можжевельники
Придавлены к земле.

И где хребты горбатые
Глядят из снежной мглы,
Остались лишь косматые,
Седые, бородатые,
Рогатые козлы.

Пронеслись седые тучи.
Вся в огнях сверкает ель.
Снег, глубокий и скрипучий,
Намела кругом метель.

Белой лентой вьются тропы,
Иней сыплется с ветвей,
И пушистые сугробы —
Как избушки без дверей.

День, румяный и погожий,
В шубу заячью одет.
На поляне, на пороше
Отпечатан узкий след.

Ласка бросила синицу,
Убегает мышь стремглав.
Желтогрудую куницу
Слишком поздно увидав.

Вот она, играя, скачет,
Хвост по ветру распластав,
Ловит, как пушистый мячик,
Кончик рыжего хвоста.

Увлечен забавой лисьей,
Ни за что не уследишь
Миг, когда лисица стиснет
В лапах зайца или мышь.

Подобравшись к сонной птице,
Молнией мелькнет лиса.
Летом ласковым лисице
Хорошо в густых лесах.

Но осенние туманы,
И снега, и холода
В облетевший лес нагрянут —
Трудно жить лисе тогда!

Запорошенное поле
Под луной перебежав,
Бродят лисы у околиц
И добычу сторожат.

Если в страхе гусь бормочет,
Куры клохчут до утра,
Это значит — лисы ночью
Промышляли по дворам.

В перелеске гречи поле
В молодом стоит цвету.
Теплым вечером доволен,
Серый заяц тут как тут.

Манит сладкая гречиха.
Хоть опасно-не беда!
И зайчата, и зайчиха
Тоже прыгают туда.

Доскакали до опушки
И застыли на бегу,
Только ушки на макушке
Каждый шорох стерегут.

Проснулся еж в замолкшей чаще,
Царапнул лист, понюхал пень
И по тропинке шелестящей
Перебежал в густую тень.

Ступает осторожно ланка —
Готова замереть она.
Ежа щетинистая шапка
Сера и ночью не видна.

Он побывать успеет всюду:
В облитых росами садах
На иглы нижет яблок груду
И на мышей наводит страх.

Там, где в кочках на болоте
Спит туманов синий дым,
На заре журавль проходит,
Камышом шурша седым.

Он шагает над осокой
На негнущихся ногах.
Голенастый и высокий,
Он пасется на лугах.

Как штыком, он носом колет
Зашипевшего ужа
И вьюнов глотает скользких
И зеленых лягушат.

На тростинке — рукавичка,
Вход в нее без лесенки.
В рукавичке ремез-птичка
Распевает песенки.

Попроси ты эту птичку,
Серенькую, маленькую:
«Ты связала рукавичку,
Так скатай же валенки!»

Выплыл месяц, острый, тонкий,
В синем небе — светлый серп.
Серый волк прошел сторонкой
И залег в тени у верб.

Звезды ярче, звезды выше:
Не шумит камыш седой,
И полет летучей мыши
Чуть заметен над водой.

Над цветами в темноте
Вспыхнул синий огонек.
Вот дрожит он на кусте
И на буковом листе
Каплю радугой зажег.

Не к воде ли утром утки
Здесь прошли в снегу?
Не мороз ли шутит шутки
На пустом лугу?

Лед на речке звонкий, синий —
Значит, уток нет.
Перепончатый, утиный,
Чей же это след?

Подойдя к реке на выстрел
К черным тем кустам,
Разгадать сумеешь быстро
Ты загадку сам.

Тело длинное над настом
Проскользнет в кусты —
И на миг, но очень ясно,
Выдру видишь ты.

Тут над самою водою,
Меж корней и пней,
Над речною быстриною
Есть нора у ней.

Ключ подводный пеной белой
Плещет, лед точа.
И ныряет выдра смело
В шум и плеск ключа.

На реку утром посмотри;
Светлая холодная струя.
Плывут в ней рыбьи пузыри
И золотая чешуя.

А если обойдешь кусты
И заросли травы густой,
На берегу увидишь ты
Нору над самою водой.

Недаром вырыт темный ход
И чешую несет волна:
Здесь выдра с выводком живет,
И здесь охотится она.

Речной затон глубок и тих.
Выходит в жаркий полдень мать
К воде ведет детей своих
Учиться плавать и нырять.

Ей реки бурные нужны
И в белой пене водопад.
Но выдра ищет тишины
Для робких маленьких выдрят.

И одного из них на грудь
Берет зубами, а потом
Она заводит с ним игру,
В воде ныряя колесом.

То снова лежа на спине,
Чтоб отдохнуть выдренок мог.
На освежающей волне
Колышется, как поплавок.

Даже знойным южным летом
Холодна, как лед, всегда,
Вся пронизанная светом,
С гор бегущая вода.

Мы напиться захотели.
Видим — камушки на дне.
Голубой стрелой форели
Промелькнули в глубине.

И застыли недвижимо,
Головой к теченью став,
А струя проносит мимо
Мотыльков и стебли трав.

Но сверкнет в прозрачной бездне
Серебристый огонек —
И, взмахнув крылом, исчезнет
Под водою мотылек.

Чей это виден круглый дом,
Лозой и тиной крыт?
Чья это тень под синим льдом
Усами шевелит?

В том доме (много здесь таких
Разбросано домов)
В крутой излучине реки
Живет семья бобров.

Давно бобры пришли сюда.
Была низка в реке вода
(Со дна торчали пни).
Плотину выстроить тогда
Задумали они.

Им незнакомы топоры,
Железа звон и блеск —
Зубами острыми бобры
Подтачивали лес.

Под корень дерево грызи
И глину клейкую меси
Чешуйчатым хвостом!
Плотина встанет, а вблизи.
За домом встанет дом!

Далеко слышен плеск и стук,
Податлив мягкий ил.
Мелькает хвост, как десять рук,
Чтоб дом на славу был!

И отступили берега,
Уходит вглубь камыш,
И недоступна для врага
Броня округлых крыш.

И пусть, струю оледенив,
Морозы шлет зима:
Бобры кору и ветви ив
Снесли в свои дома.

Две желтые сережки
Мелькают майским днем
То под стеной сторожки,
То в прядках за плетнем.